| Strannik | Дата: Понедельник, 15.03.2010, 21:47 | Сообщение # 1 |
 Мудрость сияния
Группа: Проверенные
Сообщений: 2597
Статус: Offline
| Сделано из слова.
Жизнь такая штука: не дай Бог слово неосторожное произнести — так и будет. Я вот себе взяла да и напророчила, сама себя замуж за первого встречного выдала.
Это началось перед финской войной в Ленинграде. У моей подруги Вари был брат Борис. Он был старше на семь лет. Я на него заглядывалась. Он не обращал внимания. Я в десятом классе училась. Может, относил к мелюзге, думал, что я еще не доросла до серьезных отношений. Так или иначе, не замечал. Началась Финская кампания, 30 ноября это было тридцать девятого года. Он уехал на фронт. Вернулся скоро, месяца через два. Да и сама война не долго длилась. Тринадцатого марта все закончилось. Его ранили в колено. Он полежал в госпитале. Вышел и вдруг увидел меня. Начал за мной ухаживать. Мы встречались, гуляли по прекрасным улицам Ленинграда, держась за руки. Большего не было, разве что невинный поцелуй. Во мне возникло странное ощущение: до того как Борис заметил меня, казалось, люблю его, но лишь он выказал заинтересованность, чувство ослабело. Причину я осознала позже. Пока мне скорее льстило, что рядом со мной идет высокий, красивый и солидный мужчина — такой у него был значительный вид. К тому же он поступил в аспирантуру Лесотехнического института. Это очень ценилось. Весна пробежала, летом мы с Варей поступили в Пединститут им. Герцена. Осенью приступили к учебе. Борис продолжал ухаживать. Тут и стала выявляться его страшная ревность. Он изводил меня подозрительностью. Взгляд, брошенный в сторону, задумчивую улыбку, минутное молчание или ответ невпопад Борис воспринимал как обман, как наличие у меня тайного обожателя. А я была веселая, общительная, мне нравились друзья в группе, где я училась, мы бегали на танцы, я и не думала, что должна стать женой Бориса. В то время как все в нашем дворе, от моих родителей до родителей Бориса — а мы жили в одном доме, — считали нас женихом и невестой. Со стороны свадьба была неминуема.
Четырнадцатого октября сорокового года у меня день рождения. Я пригласила товарищей из группы, двора и, конечно, Бориса. Гости собрались. Ждем Бориса, его нет и нет. Вдруг звонок в дверь, входит мальчишка — сосед со второго этажа — с букетом цветов, В букете нахожу записку. Почерк Бориса. В записке одно слово: «Поздравляю». И все. А мне доложили, что Борис слонялся по двору и смотрел, кто ко мне идет на день рождения, увидев группу парней, побелел, сжал кулаки и умчался. Сильно это меня обидело и разозлило. Я отложила букет в сторону и сказала Варе, его сестре: «Передай Борьке — видеть его не хочу». И, возвысив голос, объявила: «Выйду замуж за первого встречного, кто мне предложение сделает».
И вот как начинают разворачиваться события. В институте кроме специальности нас учили на медсестер, время было военное, так полагалось. Потому днем я училась в институте, а вечером шла в госпиталь, где выполняла обязанности медсестры.
Через три недели после моего такого заявления привозят к нам офицера. А тогда как раз освобождали Прибалтику — так сообщалось в прессе. Он участвовал в таких операциях. Он был морской офицер, плавал на флоте. Привозят его, он не ранен, ничего, а у него воспаление миндалин, очень сильное. Делают ему операцию, и он лежит. Однажды во время моего ночного дежурства у него вдруг кровь пошла горлом, видимо, осложнение после операции. Врачи оказали ему помощь, наложили зажимы и говорят мне: «Антонина, подежурьте у постели этого больного, если что — срочно зовите врача». Я села. Больной вдруг достает красивый заграничный блокнот и начинает письменно задавать мне вопросы — кто я, что, как меня зовут, чем занимаюсь, и сам о себе пишет на белых листочках. Называет себя Николаем Павловичем. Через неделю он уже разговаривал, мы общались, но так, поверхностно. Он у меня вылетал из памяти, чуть я за порог больницы.
Был еще только один эпизод в общении с ним. Сижу на ночном дежурстве. Лампа на тумбочке, длинный полутемный коридор. Я разложила учебники, тетрадь: учу историю. Вдруг он выходит из палаты, садится радом, начинает помогать, рассказывать. По специальности он был военный историк. Вот собственно и все. И больше ничего. У меня — мыслей никаких. Выписывают его без меня, не видела, как уехал. Исчез, и помину нет. Девятнадцатого декабря прихожу в госпиталь, нянечка подает два письма. Одно от моряка из Кронштадта — долго не могла понять, кто это, — пишет этот моряк, что и глаза у меня как звезды, и косы как змеи и что нигде не встречал он девушки краше, чем я, и так далее на четырех страницах мелким почерком. И второе — в красивом голубом конверте. От Николая Павловича. На дорогой бумаге всего несколько строк: «Я люблю вас. Люблю безумно. Ни одна женщина не вызывала у меня столь сильного чувства. О, я несчастный, я схожу с ума». Забилось у меня сердце. Достала я его историю болезни и узнала, что ему 27 лет, он не женат. Да ведь уехал, где он теперь, увидимся ли.
Двадцатого декабря, на следующий день после письма, выхожу из института: прямо передо мной стоит военный в полной форме. В шинели с нашивками, в фуражке. Увидев меня, делает шаг. Николай Павлович. Приглашает прогуляться. Соглашаюсь. Идем по Невскому. Он приглашает в ресторан «Квиси - сана». Заходим - официанты роем вокруг: любили тогда офицеров. За обедом он делает мне предложение. У меня вырвалось: «Ой, надо маму спросить». А сама не чувствую желания замуж выходить. Я ведь его совсем не знаю. По сути два раза виделись. Идем после ресторана домой. Дома я ни с того ни с сего брякаю: «Мама, познакомься, я замуж выхожу». А мама с отчимом ужинали. Отчим мгновенно достает шкалик: «Ну, зятек, садись, выпьем за это дело». Так и вышла замуж в соответствии со сказанным. Муж любил меня, заботился. Пятьдесят лет прожили, я и не жалею, но любви, равной любви мужа, не ощутила».
На левой и правой руках нашей героини отмечаются симметричные рисунки.
Сложносоставной линии судьбы, средняя часть линии вертикальна, как ей и предписано, а вот начальный фрагмент отклонен к основанию большого пальца и занимает место линии жизни, где она по норме и должна находиться (рис. 3—4, л. судьбы: синий, зеленый).
Мы можем говорить, что отклоненный фрагмент линии судьбы является аспектом линии жизни (метод деления на аспекты).
И наоборот, этот участок линии жизни является аспектом судьбы, то есть выполняет функции другой линии.
Таким образом, начальный этап жизни будет определяться двумя аспектами (выбранными из множества) линии жизни:
а) собственной жизненной силой, которая будет формировать события по желанию владельца, то есть нужно заявить свою позицию, и она будет организована, как это и произошло с нашей героиней;
б) естественным течением жизни, то есть если позиция не заявлена, то обладатель попадает в русло стихийных, случайных событий.
|
| |
| |
