| Strannik | Дата: Понедельник, 04.06.2012, 09:45 | Сообщение # 1 |
 Мудрость сияния
Группа: Проверенные
Сообщений: 2597
Статус: Offline
| Предварительная проекция.
«Гоша, пас!» — заорал Тема. Я вскинул глаза в направлении крика. Тема не был в выгодной позиции. Он в ней будет. Через секунду. Эволюция игроков в этом участке вела к просвету на линии Тема — ворота. Он прав. Только я сам должен был это увидеть. Теперь последует реакция со стороны обороны. Впрочем, реакция запоздает. Я прикинул момент опережения и угол движения шайбы. Надо бить сейчас. Все это пронеслось в мозгу без обдумывания. Как это бывает и как тому надлежит быть. Я не стал размахиваться: просто толкнул через черную метку так, чтобы Тема не пропустил слишком резкую подачу, а лишь, изменив направление, послал в ворота. Так и вышло: шайба аккуратно легла на клюшку Темы, тот добавил ей скорости и, слегка изменив траекторию, послал в дальний от вратаря угол. «Гол!» — закричал я еще до того, как черная оса влетела в сетку. И она влетела туда. Тема подкатал ко мне, хлопнул по плечу: «Супер!» Андрей закричал: «Ну все, мужики, время. Завязываем». Его поддержали. Не удивительно: сложилась ничья. Три — три. Хватит — полтора часа отбухали. Довольно. В теле тут же разлилась тяжесть — усталость, не лишенная, однако, приятности.
В раздевалке Тимофей спросил: «В среду будешь?» — «Нет, старик, все. В отпуск отваливаю. Без меня давайте». «Куда едешь?» — Тема укладывал коньки в сумку. «Для начала в Париж». — «Везет же людям. А я ни разу в Париже не был». Я надевал ветровку: «Ты знаешь, у меня был приятель, друг, даже я бы сказал, мексиканец, Мануэль его звали. Так он мне еще в восемьдесят пятом году говорил, когда я возмечтал о Париже, вздыхал и думал, что Париж — это невозможно. Он мне еще тогда сказал: «Старик, Париж — это такая вещь — мимо не проедешь. Придет срок, и будешь разгуливать по Парижу, как у себя дома». Тема приостановился: «Погоди, ты этого парня и на прошлой неделе упоминал. Кто он такой?» — «В МГУ вместе учились с 1983 года. Классный парень. Отец у него дипломах Он, помню, был постоянно в разъездах. Квартира пустовала. На Юго-Западной. В общем — хорошо отдыхали. Сбегали с уроков и ехали кататься на горных лыжах в Крылатское. У него была «Ауди», соточка, старенькая, правда, но тогда это звучало сильно, — я умолк, — интересно, у меня потом точно такая была даже по цвету, такого же возраста, только десять лет спустя. Парень он был заводной, водку пил будь здоров. Верный товарищ».
Я опять помолчал, перед глазами пронеслась кутерьма картинок из прошлого. «Но как-то так вышло, после окончания универа, в восемьдесят восьмом, разбежались мы, разлетелись и потерялись. Пятнадцать лет его не видел».
Тема застегивал куртку: «А коша вы с ним общались, у тебя проблем с КГБ не было?» — «Никаких. Абсолютно. Я даже об этом никогда не думал. Шалопайничали, ваньку валяли — чего к нам приставать? Мысль, что мы из разных государственных систем, ни разу не посетила меня. Да он и был наш, говорил по-русски. Свой в доску».
Правда, был интересный случай. У Мануэля был катер. Катер возили к водоему и обратно на прицепе. Делал это водитель. Однажды ехали они по Ленинградке. Мануэль на своей «Ауди», а водитель вез катер. Возле Шереметьево водитель просигналил Мануэлю, они останавливаются, водила говорит: «Жрать хочу, мочи нет, желудок пополам режет, достань чего пожрать, а то сдохну». Мануэль разворачивается и шпарит в Шереметьево, в такой час в то время только там можно было жратву добыть. Накупил там бутербродов. Водитель тем временем потихоньку по Ленинградке в Москву пилит. Догоняет его Мануэль и сует пакет с бутербродами в коричневой просаленной бумаге. Через быстрое время хватают его ребята из «оттуда» и строго спрашивают, что он тайно передал водителю в коричневом пакете. Они, оказывается, пасли его. Фотографии делали. Решили: они потихоньку шпионят на пару с водителем. Вот потеха была. Мы вышли на улицу. Похолодало, хотя днем была плюсовая температура. Кончался первый месяц весны. «Но у меня никогда никаких проблем с КГБ не было, — я остановился у машины, протянул Теме руку, — ну бывай!» Тема крепко пожал ее: «Счастливо отдохнуть».
Я сел в машину. Двигатель не заводил. Медлил. Нахлынули воспоминания. Я улыбался сам себе. Впал в задумчивость. Что-то я его часто вспоминаю в последнее время. Уж не случилось ли чего? Да теперь не узнаешь. Как узнать? Я вставил ключ, завел машину и уехал. В аэропорт приехали в последнюю минуту. В груди уже тлело некое зовущее чувство. Мы в полуприпрыжечку устремились к стойкам. Прошли таможню, вдруг крик: «Игорь!» Я по инерции иду дальше, или не обращаю внимания, или не дошло сразу, или думал: не меня. Иду. Второй раз более настойчиво: «Игорь!» Оборачиваюсь. Плотный парень среднего роста, похож на египтянина. Белозубая улыбка, бросается ко мне, раскинув руки. Я на всякий случай оглянулся назад: может, не я, за мной кто, зря я это на себя принял. За мной — никого. Мужик вопит: «Да ты что, не узнал меня?! Я Мануэль». Воспоминание запрыгнуло в мозг со скоростью хоккейного щелчка: «Ты?! Дружище!» За пятнадцать лет лицо Мануэля как-то размылось, стерлось в памяти. Я его не узнал. Но едва он произнес имя, все встало на места. Я обнял его, тряс руку: «Как я рад! Черт возьми! Я вспоминал тебя. Два дня назад. Вот чудеса!» «Так вот чего мне позавчера икалось и уши горели», — Мануэль расхохотался и хлопнул меня по плечу».
Дружеские связи, платоническое увлечение стандартно находят отражение на левой руке (у правшей).
На левой руке нашего героя мы можем наблюдать, как линия Влияния (желтый) пересекает линию Судьбы (нижнее пересечение) и вливается в линию Жизни (зеленый), затем, оттолкнувшись от последней, устремляется вверх и повторно сечет (верхнее пересечение) линию Судьбы (синий).
Начало дружбы фиксируется нижним пересечением около 21 года, верхнее пересечение — разрыв отношений в возрасте 24 лет.
Встреча фиксируется точкой соединения на линии Жизни и дает возраст 39 лет.
|
| |
| |
