| Strannik | Дата: Пятница, 15.07.2011, 15:32 | Сообщение # 1 |
 Мудрость сияния
Группа: Проверенные
Сообщений: 2597
Статус: Offline
| Превосходство неба.
«Нас поднимет и перенесет ветром, а, пап?» «Ветром?» — папа посмотрел на брата. В руках у папы была книга, он заложил палеи меж страниц, но не читал, а глядел в круглое окно. Он казался озабоченным. Мама, наоборот, была оживлена и говорила без умолку. Она это умеет. Один наш знакомый сказал, что у мамы дар слова «Ветром, говоришь? — папа глубоко вздохнул. — Интересно, откуда ты это взял?» — «Ты так сказал». «Я сказал?» — удивился отец. «Ты сказал, куда только не занесет ветер». — «Может, я сказал — ветер перемен?» «Может, — легко согласился брат и произнес: — И еще она похожа на женщину, которая согнулась и ползет, а голова у нее как у черепахи Тортилы». «Кто ползет?» — спросил отец. «У кого голова?» — придвинулась мама. «Куда мы летим, вот у нее». «Исландия», — напомнила мать. «Ага, — брат обвел нас взглядом, — я на карте увидел, она как старушка». «Оригинально, молодец, — всплеснула мама руками, — нет, у ребенка талант, необычайно образное мышление, ему надо рисовать». Мама светилась от удовольствия. Папа морщил лоб, обратился ко мне: «А ты что думаешь?» — «По поводу чего?» — «Ну, вообще». Папа говорил много и хорошо, когда речь заходила о морфологии, но поскольку речь об этом заходила не часто, он был немногословен или загадочно молчал. Я отвела взгляд: «Я думаю, что это очень далеко». «Ты жалеешь?» — спросил папа «Не знаю». «Вы ничего не понимаете, — воскликнула мама — Вы не представляете, как нам повезло, другая страна—это прекрасно, новые люди, новые места, новые впечатления, другой воздух. И самое главное — папа будет работать по специальности, и ему за это будут платить. Это просто счастье». Я смотрела в иллюминатор. Мы еще стояли. Двигатели тихонько свистели. Под самолетом сновали люди в форме. Сердце заныло. Увижу ли еще ребят из класса? Вдруг — никогда?
Самолет летел долго, внутреннее пространство его сжималось, хотелось встать и выйти. Но выйти некуда вокруг серый шар. Объявили посадку. Самолет накренился, далеко внизу среди голубого молока плавал кусочек земли. Я стала бояться, что самолет промахнется. Брат спал, лицо у него было безмятежное, я успокоилась. «Ну вот, — сказал папа, — не все же в небе, пора и на землю».
Мама была права: воздух был другой. И его было много. Когда шли к аэропорту, ветер едва не валил с ног. Брат хохотал, подавшись вперед на сорок пять градусов. «Ничего себе ветерок», — папа придержал кепку рукой, полы маминого плаща бились, как крылья. Нас встречали. Встречающий улыбался и говорил. Возникло ощущение — хотя и не сразу, — что он говорил по-английски. «Ты поняла, что он сказал?» — спросил папа «Тихий сегодня денек», — перевела я. «Сходится, — выдохнул папа. Потом тихо спросил: — А ты уверена, что это английский?» Я пожала плечами: «Ну, явно не русский». «Тут ты — в точку», — закивал головой папа. Квартира, куда нас привезли, мне не понравилась. Третий этаж бледно-салатового дома. Три комнаты и кухня. Тесновато и пахнет. «Тут был филиал местного зоопарка?» — выдавила я. «А я ничего не чувствую, — отрезала мама и добавила: — Зато, какой вид из окна». Я подошла к стеклу. Серая лента дороги, за ней гряда больших камней и бесконечная светящаяся водная рябь «Главное, не смотреть долго, а то захлебнешься», — рассмеялся папа. «Правда?» — испуганно поднял глаза брат. «А ты рот не раскрывай, и — ничего», — успокоил отец. Я уперлась лбом в холодноватое стекло. По дороге проехала «Лада». Обалдеть!
Понемногу обживались. Запах выветрился. Мы с братом пошли в школу, папа работал в университете, дом был на маме. За два года я выучила исландский, но близких знакомств не завела. Как-то не сходились менталитетом. Однажды в школе меня подозвал учитель, сказал, что приехал парень из России и ему надо помочь с переводом. Я пошла. Высокий мальчик, и очень правильно одет. Местные ходили в обтрепанных джинсах и специально разодранных кроссовках. Он выглядит смущенным. Я тоже чувствую неловкость говорить по-русски в присутствии остальных. Роль переводчика меня тяготит. Впрочем, это продлилось недолго, потом Кирилл — так звали мальчика — перешел в другую школу, поближе к дому, где он жил. Прошел год, раздается телефонный звонок, звонит Кирилл, приглашает встретиться. Иду. В условленном месте поджидает высокий молодой человек, он вовсе не мальчик, он, скорее, мужчина. Я поражена переменой. Он ведет себя уверенно, спокойно, открыто, ни тени былой неловкости. Мы говорим, говорим по-русски, и мне это нравится. Пью общение с Кириллом, захлебываюсь, как душа океаном. «Ты за городом была?» — «Конечно». — «Может, рванем?»
— «Неплохо бы. Мне там мох нравится. Говорят, он тысячелетиями растет. Мягкий такой, свой, по нему суперски босиком ходить. Только на чем ехать?» — «У меня машина есть». — «Правда? Какая?» — «Жигули». Девятка». — «Здорово». — «Хочешь, научу водить?» — «Хочу». Мы уезжали в глухие места, он пересаживался на мое место, я — за руль Я научилась трогаться. Потом понемногу разгоняться. Он иногда брат меня за руку, помогая в нужный момент переключить скорость. Потом шли в кафе и говорили обо всем на свете. Все было прекрасно, пока однажды он не принес цветы и, краснея, не протянул букет. Цветы, плюшевые мишки, конфеты испортили все. А ведь так было хорошо! Почему стало по-другому, откуда эта царапина на сердце, эта волна протеста? Время тянуло с ответом. Однажды время кончается. Из одного конуса в другой упала последняя песчинка — я поняла, дело подошло к земной фазе, надо спускаться с неба а мне этого не хотелось. Я не была готова к серьезным отношениям. Я не пришла на свидание, перестала отвечать на звонки. Встречи сошли на нет, а потом мы уехали в Америку».
На левой руке находим смещенный фрагмент линии Судьбы (рис. 4 — фрагмент — зеленый, л. судьбы — синий).
С учетом прочих рисунков (рис. 4 — все коричневые линии) смещенный фрагмент выражает переезд из одной страны в другую, начало линии маркирует время отъезда от 12 лет.
Легкая влюбленность героини выражена линией Влияния, которая пересекает фрагмент Судьбы, потому на продолжительные отношения не стоит рассчитывать (рис. 4 — л. Влияния — желтый).
Верхний конец фрагмента упирается в линию Влияния, переходящую в линию Поездки (рис. 4 — оранжевый).
Это предсказывает переезд и новую связь в поездке, которая также пересекает линию судьбы, что указывает на ее временность.
Линия Влияния, совмещенная с поездкой, понимается как возникновение связи вследствие переезда.
|
| |
| |
