| Strannik | Дата: Вторник, 23.03.2010, 20:48 | Сообщение # 1 |
 Мудрость сияния
Группа: Проверенные
Сообщений: 2597
Статус: Offline
| Орбита любви.
«Подруга пригласила на день рождения. Был конец октября. Помню, мы сидели на кухне, болтали, смеялись, поздравляли ее с днем рождения. Там был один молодой человек, Глеб, которого я не вплела прежде. Ему было восемнадцать, как и мне. Я не думала, что я ему понравилась, но то, что я его заинтересовала, было видно. Долго разговаривали с ним обо всем: о том, чем он занимается, чем я, о книгах, о литературе, о художниках, о фильмах, о музыке. Не помню, где были остальные, наверное, танцевали. Мы перешли из-за стола на диван и кресло. И говорили, говорили... Так произошло наше первое знакомство. Мы решили поехать продолжать вечер к Глебу. Мы не были такой молодежью, которая упивается. Пьяных не было. Мы поехали к нему, потому что у подруги должна была прийти мама. Мы приехали, болтали, смеялись, кушали, смотрели фильмы. И остались ночевать у него. Каждый получил свою комнату. Я спала в комнате Глеба, моя подруга с ее молодым человеком в комнате родителей, а Глеб спал в большой комнате один. Он не пришел ночью. Он пришел утром. Взять свитер. И вот я просыпаюсь, и просыпаюсь в комнате, которую не узнаю. Это другая комната — не в том плане, что меня кто-то перенес куда-то. Представления и ощущения одни, когда вечером засыпаешь, и совершен но другие, когда просыпаешься. Вечером все другое. Утром открываешь глаза: светит солнце — было солнце или было хорошее настроение — не помню, — и не узнаешь место, которое было вчера. Я открыла глаза, лежала, разглядывала все, было интересно. Новые веши какие-то. И потом Глеб тихонечко вошел в комнату. Увидев, что я не сплю, он присел на краешек кровати, и мы начали болтать. Мне вечером была выделена его футболка. Он мне дал. Я лежала в его футболке, он сидел. И мы болтали, и тут он меня удивил, он вдруг сказал: «Поцелуй меня». Он не сказал: «Дай я тебя поцелую», а «поцелуй меня». Я его поцеловала в лоб. На что он сказал: «Целуешь, как ребенка». Или «как мама — ребенка». Я не нашлась, что сказать, но говорю, ну да, так вот. Потом все дружно завтракали на кухне. И еще, что для меня было неожиданно, обычно молодые люди просят дать телефон, а Глеб мне предложил записать его номер телефона. Сказал: «Запиши мой телефон». Я не помню, куда я там записывала, тогда сотовых еще не было. Это был восемьдесят девятый год. Мой номер он не попросил. Наверное, потом мы разъехались. Мы некоторое время не виделись, и наступило 7 ноября, и подруга пригласила меня в гости, и, когда я приехала к ней, она мне сказала, что они собираются на дачу к Глебу. Я не знала, что это с ночевкой, я не думала, как буду потом добираться. Я все равно поехала, в подсознании у меня было, что мы вернемся. Подъезжаем к дому, я увидела Глеба, и вот вроде я его видела два раза — вечером на дне рождения и утром в его квартире. А тут передо мной опять новый человек. В тот момент он был высокий, худой, у него кудрявые волосы, большой такой кадык. Он смешным мне казался, нескладным, как подростки бывают угловатые, он все время стеснялся, смущался. Поехали, все было интересно, я никогда не была зимой на даче. Хруст снега, морозный воздух, запах горящей печки — все для меня новое. Потом стало выясняться, что домой никто не собирается, а мне надо предупредить папу, и мы поехали в город, в Истру, искать телефон, чтобы позвонить папе, что я остаюсь у своей подруги ночевать и домой не приеду. У нас было приключение: надо выйти на дорогу, поймать машину и в городе найти автомат. И с автоматами телефонными было плохо за городом. Мы нашли телефон, позвонили папе, вернулись. Веселье продолжилось. Приехали в Москву через пару дней. С этого момента стали общаться. Как-то утром я еще сплю, наверное, мне было не к первой паре, звонок. Глеб звонит и говорит: «А не хочешь ли ты позавтракать?» Понятно, хочется утром позавтракать. «Хочу позавтракать». Он ко мне подъехал, говорит: «Поедем в ресторан «Пекин» завтракать». Это для меня тоже было ново. Никто меня утром па завтрак еще не приглашал. Мы просто общались как двое молодых людей. Мне казалось, я была независимой и не собиралась замуж, по Глебу было видно, что он не собирается жениться. Все друзья его твердили, он женится одним из последних. Но в феврале, когда мы были вдвоем, он неожиданно сказал, что он меня любит. Я удивилась. Это удивление, наверное, его поставило в тупик, у него было такое лицо, как будто он сделал что-нибудь не то. Он замер, повисла тишина: я не ожидала этого признания, а он не ожидал такой моей реакции удивительной. Я не знаю, как должна была девушка реагировать, по его мнению; он был в замешательстве от того, что он это выпалил, или он испугался моей реакции. Не знаю, что было у меня написано на лице, кроме удивления. Но с того момента я как-то начала приглядываться к нему более внимательно. Одно дело, когда просто встречаешься с молодым человеком и проводишь время, и другое — когда слышишь признание в любви. Понимаешь, что это были не просто слова, которые говорятся, чтобы сделать приятное или в момент ласк, а именно от чистого сердца. Теперь, когда это признание произошло, я по-другому начала относиться. Как-то к себе прислушиваться. И летом, в конце лета, мы решили пожениться. Я вообще не думала замуж выходить, но любовь вторглась и внесла поправку в жизненные планы. Я рассказала все маме. Его родители были в тот момент в Москве, и он рассказал своим. Через день-два родители должны были познакомиться. Никто из родителей не жаждал выдавать своих детей в 18—19 лет замуж, рано еще, на что вы будете жить, где и прочее, но им пришлось смириться, мы стояли па своем, мол, проживем, и все у нас будет хорошо. Я была счастлива, мы поехали подали заявление и почему-то решили на октябрь месяц назначить свадьбу. Поехали к родственникам Глеба в Одессу. Объявили о предстоящей свадьбе, и все за мной очень ухаживали. Я влюбляюсь не сразу, не с первого взгляда, медленно и незаметно для себя самой. Глеб продолжает меня удивлять: например, я на каблуках собираюсь в гости, а меня тащат загорать на крышу. Мои знакомые до Глеба были в основном тридцатилетние люди, потому, когда появился девятнадцатилетний Глеб, я к нему не очень серьезно отнеслась, но все стало меняться, тут другое отношение к жизни, другое чувство юмора, иные предпочтения. Я возвращалась, и я вернулась в свои девятнадцать лет. Когда общаешься со старшими, надо подстраиваться, но сейчас я могу оставаться самой собой, и это счастье».
|
| |
| |
| Strannik | Дата: Вторник, 23.03.2010, 20:48 | Сообщение # 2 |
|
Мудрость сияния
Группа: Проверенные
Сообщений: 2597
Статус: Offline
| 
Линия влияния (желтый) начинается из светлого треугольничка (красный).
Знак немного опущен, и потому валик с краской менее окрашивает его, чем рядом расположенные области.
Сама треугольная фигура имеет много значений, она — одно из написаний Марса на руке.
С учетом нюансов, положения знака и его глубины делаются подчас противоположные выводы.
Например, если знак не глубок, а приподнят над поверхностью гребневой кожи, то валик хорошо прокрасит его, и мы получим черную фигуру, это считается проявлением агрессивных качеств Марса.
А если знак глубок, как у нас (и он потому светлый на отпечатке), мы имеем выражение интеллектуальных качеств у партнера, что в нашем случае является верной характеристикой партнера.
Есть еще одна интерпретация, которая хорошо подходит для нашего случая: близкие отношения начинаются в загородном доме, который обычно принадлежит партнеру.
|
| |
| |
