| Strannik | Дата: Воскресенье, 14.03.2010, 12:10 | Сообщение # 1 |
 Мудрость сияния
Группа: Проверенные
Сообщений: 2597
Статус: Offline
| Световой барьер.
Пытаюсь проникнуть дальше и не могу. Только синий свет. Дальше — стена. Темная, глухая, невидимая. За стеной — тайна. Все началось с синего света. Самое первое воспоминание из детства: полумрак, мягкое синее пространство. Дежурный свет. Палата. Кровати. Я открыл глаза. Я стал быть. До этой секунды меня нет. Рассыпчатая, пополам с пустотой фиолетовая, синь. Кровати парят в воздухе, пола нет. Я переворачиваюсь на живот. Из бархата тьмы выдвигается женщина. Пожилая. Подходит ко мне, сдергивает одеяло и шлепает меня по заднице. Резь в глазах, соленая влага. Забытье.
Яркий день. Детская площадка. Песочница. Как оказался здесь — не понимаю. В руках ведерко и совок. Я сижу на корточках, накладываю песок в ведерко. Трамбую, опрокидываю, получается ведерко — перевернутое из песка. На площадке ребята, большие, играют в футбол. Звонкий удар — мяч летит в мою сторону, через меня, высоко, высоко. Ватага бросилась за мячом. Меня сшибли. Я заплакал. Упал переносицей на собственную руку. Из носа потекла кровь. Меня потащили в медпункт. Провал.
Память воскрешает из небытия. Стою во дворе. Смотрю под ноги. Ноги стоят в луже. Подбегают ребята, кричат: «У тебя нашлись родители. Тебя скоро заберут». Все исчезает. Оживаю вновь. Я возле дерева. Смотрю наверх. Громадный черный ствол уходит ввысь, разделяясь на ветви, которые не кончались, а забирались в бесконечность. На ветках — желтые узорчатые листья. Топот ног, крики. Кучка взъерошенных ребят несется ко мне. Меня зовут, выкрикивают мое имя. Но что это за имя — не помню. «За тобой приехали! Приехали! Твои папа и мама. Скорей!» Я бегу с ними. Вижу двух-трех человек. Это был будущий отец и его брат. Будущий потому, что много позже мне сказали: я был усыновлен. А пока из-за их спин появляется женщина. Она станет мамой. Пробел.
И тут же недалеко, радом видение: меня одевают. И сразу же: я — в машине. Или это автобус — не разделяю. Вижу: справа — трамвайное кольцо. По рельсам, приседая и вихляясь, движутся со странным звуком два глазастых темно-синих вагона, сцепленных между собой черными толстыми змеями. Шторки задергиваются.
Шторки раздвигаются. Я — в квартире. В комнате. В ней мужчина, племянник отца. Женщина, очень пожилая. И еще — девочка. Мне говорят, что это двоюродная сестра. Я смотрю на нее. Она такого же роста, как и я. Ее зовут Света.
Без промедления, без интервала, без времени — я в поезде. Мы едем куда-то с папой и мамой. Едем долго. Приезжаем на станцию. Теперь я думаю, что это Ветлужская. Потом мы чего-то ждем. Было очень холодно. Из ничего появляется лошадь с низкими широкими санями. Ноздри щекочет терпкий горячий запах. Меня посадили на колени к отцу и укрыли тулупом. Сначала мы двигались: утекала назад станция с ее огнями. Потом въехали в темноту. Я смотрел на звезды. Они были недвижны. Мы тоже будто зависли среди звезд. Только толчки, стук копыт, скрип полозьев. Вдруг — рывок. Что-то непонятное и страшное — будто разверзлось. Спина неведомого животного грубо толкает снизу. Я лечу. Удар по лицу, в рот и нос лезет рыхлая масса. Душит. Я задыхаюсь. На меня сверху наваливается огромная тяжесть, я глубже проваливаюсь в рыхлость, не могу дышать. Чем-то острым бьет по щекам — это холод. Это снег. Туг же руки выхватывают меня из удушья. Грудь с судорогой втягивает тяжелый воздух. Он взрывается в легких. Лило обдает пламенем. Потом отец рассказал: мы перевернулись, отец упал на меня, вдавил в снег. Все перепугались.
Все это улетает ввысь вбок, без связи с предыдущим и последующим. Потом я узнал, что мы приехали в Воскресенск и жили там. Недолго.
Вспышкой разворачивается картинка. Вой, крик, плач, толпы людей. Мужчины садятся на зеленые бортовые машины. Грузовики урчат, трогаются. Из толпы быстрой тенью — женщина, платок слетает с головы, волосы рассыпаются по плечам, глаза выпучены, лицо перекошено, летит к машине, бросается на капот: «Не пущу!» За ней — еще несколько. Выбегают, ложатся под колеса. Мужья, сыны, братья уходили на фронт. Война.
И сразу — мы плывем на барже, потом на буксире. Отца перевели в городок Межу, мы едем с ним. Через год отец уезжает совсем. Мы едем к родителям матери, в село Огрызково Владимирской области.
Память отправляет в школу. Школа состояла из одной большой комнаты. Слева сидят старшеклассники. Справа — малышня. Учитель, черный, худощавый, в костюме, в круглых очках, Иван Григорьевич, сперва дает задание старшим ребятам, потом занимается с нами. Там я узнал, что учусь, в первом классе и что идет сорок четвертый год.
С этого времени память становится услужливой, покорной. Я могу произвольно перемещаться по шкале времени, получать и укрупнять детали. Лишь погружаясь в детство, пытаясь вспомнить моих настоящих родителей, я попадаю в строго определенные места и в конце концов упираюсь в синий свет. Что случилось с ними, почему я попал в детский дом? Неведомо.
Я знаю — синий свет во мне, он внутри, и когда-нибудь я шагну за него».
На левой руке наблюдаются два треугольных образования, заполненных прямоугольными фигурами.
Ребра прямоугольников и линии внутри фигур образуют звездно-крестовидный рисунок.
Вершины треугольников пересекают поперечную линию рождения.
Линия судьбы начинается в трех миллиметрах от поперечной линии — это дает нам возраст ребенка, когда он был усыновлен, примерно 3—4 года. (Рис. 3—4, поперечная — желтый, треугольные фигуры — зеленый, рисунки в них — красный, линия судьбы — синий.)
Две треугольные фигуры — судьбы родителей.
Прямоугольные фигуры свидетельствуют об ограничении свободы.
Звездно-крестовидные фигуры — о повышенной вероятности смерти обоих родителей в условиях ограничения свободы.
Предположительный вывод: родители были арестованы в 37-м году, через год-два после рождения ребенка.
Ребенок был отправлен в детдом.
Треугольные фигуры симметричны.
Судьбы отца и матери одинаковы: арест, смерть в лагерях, вероятность расстрела предельная (на это указывает избыток звездно-крестовидных фигур).
|
| |
| |
