| Strannik | Дата: Понедельник, 28.05.2012, 19:57 | Сообщение # 1 |
 Мудрость сияния
Группа: Проверенные
Сообщений: 2597
Статус: Offline
| Выход.
«За завтраком луч света скользнул по лезвию кухонного ножа. Нож не вызвал никакого особого чувства. Первый рабочий день после отпуска. Настроение паршивое. Пять реорганизаций за четыре года. Каждая со все большим ущербом для дела. Ко все большему развалу. Развал — вот оно, слово. Полный развал. Чего там говорить!
Приехал в главк. Шел по коридору. Думал: биографию можно написать подробно, жизнь ею все равно не опишешь. А можно кратко: санитар-препаратор, учеба в академии, старший лаборант, младший научный сотрудник, аспирант, старший научный сотрудник, завлаб, главный специалист в главке, директор института, начальник главка.
Как бы кратко ни была составлена биография, жизнь в итоге получается короче. Биография остается. В ней будет вписана последняя строка.
Подошел к кабинету. На секунду показалось: не мой кабинет. Нет — мой. Кресла в приемной передвинули. Секретарь встала, улыбнулась: «С возвращением. Как отдохнули?» Махнул рукой. Какое там! «Несите бумаги, Верочка».
Что-то не давало сесть. Ходил от окна к двери. Сколько сил отнял институт?! Когда получил его, все было в страшном запустении. Все восстанови. Тогда это было важно — защитить страну от проникновения вирусов с южных границ. Сколько здоровья ушло! НИИ располагался в месте, которое называлось Долиной смерти. Кочевник юрту не поставит. Мы — жили. Десять лет: с 77-го по 87-й год. Высокогорье, недостаток кислорода, жара, нехватка воды, продуктов. И еще — дома стояли над трансурановой линзой. За десять лет нахватали микродоз. И что теперь? Институт утрачен. Оказался в другом государстве. Да что институт — страна потеряна. То, чему отдана жизнь, рухнуло.
Открыл папку с особо важными документами. Достал первое письмо. Ну вот — они все-таки это сделали! Странно, воспринял более спокойно, чем предполагал. Откуда-то из прошлого ворвалась лаборатория института, морда кролика, зараженного геморрагической лихорадкой. Глаза его — налитые кровью. Мы знали, что с ним будет.
Ударил кулаком по столу. Да разве можно такие стратегические вещи приватизировать? Сколько уговаривал, вразумлял — нет, собственнические инстинкты возобладали. И как сделали! Сотворили в мое отсутствие. И кто?! Люди, которых я вытащил из небытия, рекомендовал в руководство. Вот где нож-то в спину. Нож.
Отошел к окну. Стекло холодило лоб. А взгляд у кролика был человеческий. Он тоже знал. Вот что будет со всеми.
Что ж, делать тут больше нечего. Обратно поехал на лифте. Лифт плыл вниз. Уходил под землю.
Через два года погибает сын. Самое важное извлекается из груди — нежная ткань, благодаря которой двигаешься, стремишься, живешь. Без нее ежеминутная тупая боль. Боль хочется вырезать. Ножом. Я умирал.
В одну из ночей я проснулся. Проснулся не здесь. Большое гулкое без стен место. Возвышенное. Затемненное и серебристое прозрачное пространство. Голос. Мой и свитый с голосом свыше: Что я делаю?! Ведь внучка, дочь сына, пропадет. Мне — нельзя. Начал восстанавливаться. Не сразу. По крупице. Через руки. Взял десять соток. Поставил избу с печкой собственной конструкции. Воздвиг баню. Весной — в лес с лопатой. Нашел куст яблонь-дичков. Принес, привил по нескольку яблоневых и грушевых сортов на каждую. Травы лекарственные насадил. Завел овец. Купил пару. Через два года — уже тринадцать. Но овцы — не то. Глуповаты. Причем все одинаково. А вот козы — другое дело. Исключительно индивидуальные животные. Изумительные. По интеллекту сперва собака, потом коза, потом лошадь. Люди почти мистически тянутся к животным. Тягу можно разгадать. Животное тебя по совести располагает. Если не любит, то сразу обозначит, скрывать не станет. А любит, так до конца. Не предаст. Что еще человеку надо?
Утром, когда лучи солнца еще можно видеть раздельно, подходишь к яблонькам. И вот набухли почки. И вот — маленькие листики, свернутые в трубку, прикрытые сверху двумя черными листочками. Меж листиками проглядывает новая зеленая почка-завязь. И вот на ней — маленькая белая шишечка. Она растет, раскрывается, появляется божественно чистый цветок с пятью лепестками. Вдыхаешь его аромат, и срастается нежная ткань в груди. Понимаешь: главное не утрачено. Оно не утрачивается. Оно произойдет и происходит каждую минуту».
Как мы отмечали, дубликат линии Жизни также представляет отца владельца руки (рис. 4 — синий, л. Жизни — зеленый, левая рука).
Дубликат соединен с главной вертикальной линией — линией Судьбы.
Начальная часть линии Судьбы состоит из нескольких перекрывающих друг друга фрагментов (красный).
Фрагментарность представляет переезды, глубина и сила фрагментов указывает на высокий статус отца.
Карьера отца была связана с переездами.
По методу поворота линия Отца — первая от дубликата линии Жизни.
На ней островок, размером выражающий длительную депрессию, также сниженный иммунитет (рис. 5 — зеленый).
А внутренняя приподнятость островка (черный цвет на отпечатке) — глубокие душевные переживания в связи с потерей сына. (О специфическом знаке смерти сына расскажем позже.)
Треугольник в треугольнике (рис. 5 — оранжевый) кроме высокого поста означает приобретение земли и любовь к сельскохозяйственным занятиям.
Треугольник стоит после островка. Земля и животные помогли залечить душевные раны.
|
| |
| |
