| Strannik | Дата: Пятница, 25.05.2012, 12:24 | Сообщение # 1 |
 Мудрость сияния
Группа: Проверенные
Сообщений: 2597
Статус: Offline
| Предписание.
«Были сумерки. Ударив двумя желтыми глазами, подкатил, гремя, трамвай. Мы с отцом вошли. Пустынно. Полутемно. Пыльный реечный пол. Я подбежал к двойному сиденью, плюхнулся возле окна. Отец сел рядом. На нем было черное драповое пальто. На колени он поставил удлиненную темно-коричневую сумку. В сумке лежали машинка для наката, несколько валиков и малярная кисть — «ручник». Волос кисти у основания был стянут шпагатом и завязан таким хитрым узлом, что я не мог его повторить, сколько ни старался. Несмотря на это, я был вполне доволен собой. Я поступил в престижный вуз, с отличием завершил первый курс. Будущее представлялось мне в виде мраморной лестницы, уходящей в сияние славы и кайфа. Трамвай дернулся. Визжа, лязгая, со стонами загрохотал по непреложному пути. Я смотрел в окно. Плыли дома, темные провалы дворов. На проводах, натянутых через улочки, висели шляпы фонарей. Их качал ветер. Прыгающий свет ломал линии домов, выхватывал то кусок стены, то лоскут асфальта, усыпанного желтыми листьями.
Трамвай жестко, прямоугольно повернул, вынырнул к рынку. Встал. Пара человек вошли. Возле остановки стоял столб. У столба — пьяный. Он сделал шаг в сторону трамвая, одной рукой держась за столб, другой, шаря вокруг, пытался отыскать трамвай, приход которого он слышал. Столб был далеко, и дотянуться до трамвая, не отпустив столб, было выше человеческих сил. Он это чем-то понял, отклеился, шатнулся к нам, два раза переставил ноги, выбросил руку, ловя воздух заскорузлыми пальцами. Но, видимо, земля стала сильно крениться. Он шустро развернул тело на 180 градусов и обеими руками обхватил столб. При этом ноги оставались какое-то время в прежнем положении. Я замер, открыв рот. Ноги наконец крутнулись пропеллером и догнали тело. Пьяный прижался к столбу и замер. Трамвай стоял. Водитель, толстая женщина, мечтательно смотрела вперед. Я смотрел на человека-столб. Внутри у меня поскребывало. Живот сжимался. Мужик тем временем совершал еще одну трудную попытку найти трамвай. Трамвай не находился. Свет упал налицо, нижняя часть выражала озадаченность, верхняя — удивление. Он решил не испытывать судьбу и вернуться. Раскрыл объятия и двинул. Однако столб к тому моменту уже передвинулся на другое место. Мужик промахнулся. Через секунду я созерцал подошвы его ботинок. Меня сотряс хохот. Водитель очнулся. Трамвай прыгнул. Картинка исчезла во тьме. Я повернулся к отцу, чтобы он разделил со мной этот юмор. Отец не улыбался и был серьезен.
Мне стало неловко, я смолк. Отец был неразговорчив, водку не употреблял, а если употреблял, не пьянел. Он придвинулся ко мне: «Вот я был кадровый военный. Офицер. А теперь я — маляр. Мечтал стать художником, а поступил в военное училище. В сороковом окончил. Направили в Наро-Фоминск. Тут мы с твоей мамой поженились. Вас с сестрой не было. Вы только — она через десять, а ты через тринадцать лет — появились. В сорок первом — война. Фронт. Отвоевал четыре месяца, и наступает миг, лезу в планшет за каргой, и все — темнота. Ничего не помню. Очнулся в лесу, и вроде в совершенно другом месте. И была у меня мысль, что я уже умер. Потому как не помню, ни кто я, ни откуда, и в толк не возьму, что я тут делаю и как я здесь очутился.
Ощущение, я тебе доложу, предивное. Потом восчувствовался. Осматриваюсь. Ни планшета, ни пистолета, шинель порвана. Правой рукой шевельнуть не могу. Вокруг никого. Сумерки. Кругом темные мешки лежат. Наклонился к одному — убитые. Пошел наугад по лесу, своих догонять. Угодил к немцам. Думал, расстреляют. Нет, отправили в лагерь, да еще в лазарет, руку подлечили. Потом гоняли по лагерям. Второй раз умирал — заболел, то ли дизентерия, то ли еще что. Бросили в барак для умирающих. Там врач ходил, наш, из пленных, смерти регистрировал. Подходит ко мне. Я вставать уж не вставал, но руками двигал маленько. Душа на ниточке висит. И все вокруг уже такое маленькое-маленькое, далекое-далекое. И ничего не жаль. Он спрашивает: «Жив»? Я шепчу, голос пропал: «Жив». Он так постоял, потом что-то возьми и спроси: «Ты откуда будешь»? «Из Нижнего», — отвечаю. Он хмыкнул: «И я из Нижнего. Земляки, стало быть. Погоди-ка, не умирай, земляк. Ты вот что: принесут баланду — не ешь ее, а пайку хлеба мне отдай, я тебе лекарство из нее сделаю. Понял»? Я так и сделал. Отдал ему пайку. Отодвинулся он вбок и исчез. Долго его не было. Забыл я про него, про пайку. Кругом мутные картины. Вдруг появляется он, сует мне какой-то черный брикет, как уголь. «На, грызи, да смотри, воды не пей. Я тебе сам дам, когда время придет. И завтра к баланде не притрагивайся, а хлеб мне оставь, я тебе его в печи обожгу, его ешь». Так и поднял меня». Отец замолчал, взгляд его улетел в неизвестное. Трамвай ехал. Что-то менялось. Я не постигал, в какую сторону. Я спросил: «А при чем здесь пьяный»? Отец шевельнулся: «Я тебе скажу». Он глянул мне в глаза, повторил: «Скажу. Отвечу, но поймешь ты это, когда тебе будет столько, сколько мне сейчас, то есть лет через сорок». Он обнял меня: «Только без обид, ладно»? Я дернул плечами: «Ладно». Отец кашлянул: «Предписано это ему. Он это не выбирал. Как ты не выбирал. Как не выбирал я. После как я второй раз-то не умер — меня по Германии перемещали четыре года, в разных лагерях я бывал и много чего видывал. И делал я вещи, которые не хотел делать и которые противны скрытой в нас природе. Но я это понял позже». Я возразил: «Что ж это за предписание такое — пить. Какой в этом смысл»? Отец вздохнул: «Вот я и говорю, лет сорок еще».
Вертикальный ряд, уходящий за поперечную линию у основания ладони, представляет судьбы родителей до рождения обладателя руки.
Иногда линия раздела имеет извилистую конфигурацию.
В нашем случае на левой руке она выглядит «двухолмием» (зеленый).
Линия отца по стандарту связана с линией Жизни обладателя (линия Судьбы отца — синий, линия Жизни — оранжевый).
На линии Отца есть прямоугольные образования, что коррелирует с ограничением свободы, т. е. пленом.
Плюс заметная крестообразная фигура рядом с линией, что трактуется как опасности для жизни (обе фигуры — красный).
Прямоугольное образование — дополнительная идентификация линии Судьбы отца до рождения владельца знака.
|
| |
| |
