| Strannik | Дата: Пятница, 25.05.2012, 12:23 | Сообщение # 1 |
 Мудрость сияния
Группа: Проверенные
Сообщений: 2597
Статус: Offline
| Противовес.
«Мы с матерью сидим в маленькой кухоньке. Сквозь небольшое квадратное окно бьет свет. Режем картошку на широкие ломтики. Складываем на противень и в печь — сушить. Печь топлена на ночь. Начало мая. Днем припекает, ночью морозит, вот и топим. Сибирь — ничего не поделаешь. Прииск «Дорогой» на реке Пит.
«Ма, вчера в столовую опять медведя привезли. Зубы оскалены, глаза выпучены — страшный». — «Неделю, значит, котлеты мясные будем кушать. Помнишь, как ты боялась медвежатину есть?» — «Помню. Боялась, избегала, думала, как в рот положу, так обратно и выйдет. Петька обманным путем приучил. Месяца четыре как я приехала, Петька в столовой мне котлету пододвинул: «На, Матвеич вчера бычка зарезал, угощает». Я тогда не знала, что Матвеич-то охотник наилучший по медведям. Глупая. Так всю и съела, соскучилась по мясу. Петька лыбится, говорит: «Ну как, вкусно?» «Вкусно», — отвечаю. Он расхохотался: «А ведь ты медведя съела». Я рот зажимаю, вроде мне дурно, только желудок не согласился, ни грамма не отдал, переварил все без остатка, как миленький». — «Да, вот она, жизнь-то, ко всему приучит». — «Петька меня все медведями стращает. Говорит, вот поедете через тайгу, выйдет Потапыч и сграбастает вас. Врет?» — «Петька соврет — не дорого возьмет. На что мы медведю-то, глупости какие, чай не зима на шатуна натолкнуться». — «А еще говорит, возьмите меня с собой, у меня медведи по струнке ходят. Матвеич, мол, его разным хитростям выучил. Матвеичу равных нет. Как-то сказывал: идут они с Матвеичем по лесу. Вдруг Матвеич замер: «Тсс, давай за мной» — и тихонько к зарослям малинника. Раздвинул и кивает. Петька глядь — а там косолапый малинкой лакомится. Матвеич заходит с подветренной стороны, сзади, выскакивает, да как гарнет ему в ухо. Что тут с медведем соделалось! Подпрыгнул он, взвился, заревел — прости меня, грешную, — обкакался так, что струя на два метра вылетела, и рванул в чащу. Так несся от них — треск полчаса стоял. Брешет поди?» — «Ну, врет не врет. А вот старики рассказывали, твое счастье, коли ты первым медведя заметишь. Увидит он, что ты на него смотришь, и уйдет. Беда, коль наоборот — проворонишь его. Кожу снимет и костей не пожалеет. Да только что об этом думать да страху нагонять. Я все думаю: дело ли ты затеяла, дочка? Ночами не сплю. Доберемся ли, доедем ли, ведь в такую даль отправляемся. А время-то какое. Война». — «Доберемся, мама, доберемся, главное, чтоб еды хватило. Сушеной картошки у нас будет чемодана два, да сухарей, да крупы — еще два». — «Да и спирту не забыть. Мне Прасковья поведала, ездила она к дочери — так без спирта ни шагу». — «Да, обязательно. В общем, еще три чемодана остается. Да, все хотела спросить, откуда у тебя столько чемоданов, да огромные такие?» — «Так Иван, муж, отчим твой, понаделал из фанеры да выкрасил черным. Собирался переезжать. Десять лет, говорит, прожили здесь, пора и восвояси. Да вот война помешала. Ушел на войну, и, вишь, тут же похоронку прислали». Взгляд матери затуманился. Она отвернулась к окну. «Вишь как: человека нет, а чемоданы стоят».
«А я папу вспоминаю. Все вижу, как я у него на коленях сидела». — «Этого ты не можешь помнить». — «Как это не могу? Помню я прекрасно. Он был в военную форму одет. Через плечо ремень, сапоги, брюки в сапоги заправлены, как же, помню отчетливо». Мать перестала резать картошку и посмотрела на меня с удивлением и страхом: «Да ты что?! Опомнись, что ты говоришь такое!» — «А что? У меня это стоит перед глазами. Я помню». — «Как ты можешь помнить, когда этого не было?» — «Как это не было?» — «Да так не было. Подумай сама. Ты в декабре восемнадцатого родилась. А отец на Гражданскую ушел в августе еще. И с тех пор не бывало его дома. А в девятнадцатом прислали извещение, что погиб он революционной смертью. Так что не было этого».
Я заплакала. Мать потянулась ко мне: «Да что ты? Что такое? Чего ты плачешь?» — «Да я двадцать пять лет думала, что так было. Эта картинка у меня вот тут была, в сердце. Мне так хорошо было на коленях у отца. Такую я чувствовала любовь, заботу, защищенность, что я не одна здесь, и потом, когда трудно было, это счастьем казалось. Скажи, почему Иван меня не любил? Я помню, мне года три-четыре было, когда мы в деревне-то еще жили, в Вятской губернии, как он меня ударил ни за что, просто на глаза ему попалась. Бабушка, мать его, на меня всегда шипела, есть не давала, на улицу гнала. Помню, ты мне хлеб украдкой сунешь, сама ревешь, чего, как это? Вот я и уносилась к той картинке, думала, у меня отец был, жалел меня, в обиду не дал бы. А теперь оказывается, и этого не было?» Из глаз матери тоже текло: «Ты уж прости, так вышло. Свекровь настраивала сына, Ивана-то, не хотела меня с ребенком. В доме-то еще две семьи жило, брат с женой и дочь с мужем. Тесно всем-то, ну и ругань, конечно, а жизнь тяжелая — голод. Как отец твой погиб, куда деваться? Одной еще куда, а с тобой точно померли бы, вот и вышла за Ивана, думала, как-нибудь проживем, а оно вон как обернулось. Тебя пришлось к тете Маше в Белозериху отдать». — «Я помню, кур щипала на монастырской кухне. Там я три класса окончила. Потом монастырь разорили, тетя Маша меня в Нижний Новгород отвезла. Отдала в люди, в прислугу, жила я в одной семье, за малышом ухаживала, дом убирала, стирала. Вы с Иваном в Сибирь уехали. Я тебя почти двадцать лет не видела. А теперь нашла, возьму с собой и никогда не брошу. Не хочу никого бросать».
Мы узнали, что первая сверху сгибательная складка в основании ладони означает переход от небытия в жизнь, то есть точку рождения обладателя.
Потому все знаки, располагающиеся ниже этой линии, относят к событиям, происшедшим до рождения, а те, что выше, — к событиям вскоре после рождения.
Частью таких событий является судьба родителей.
Изучим левую руку.
Одна из вертикальных линий вовлечена в квадратно-звездную картину (фрагмент линии Судьбы — синий, фигура — красный).
Это трактуется как нарушение системы самосохранения у одного из родителей с повышенной опасностью для жизни.
То, что фигура находится над поперечной линией, указывает, что смерть отца произошла от нуля до двух лет.
То, что нарушения относятся к отцу, выводится из нарушений линии Жизни, которая репрезентирует отца.
Основным нарушением является разрыв линии.
Одним из дополнительных признаков в нашем случае стала глубокая поперечная (красный) из основания большого пальца к линии Жизни (зеленый).
При этом поперечная не должна выходить за границу линии Жизни.
|
| |
| |
