| Strannik | Дата: Суббота, 12.05.2012, 21:10 | Сообщение # 1 |
 Мудрость сияния
Группа: Проверенные
Сообщений: 2597
Статус: Offline
| Похищение 15.
«Развод не был долгим. Обошлось без помпезности. Без черных мантий, отороченных горностаем. Без торжественного удара молотка, возвещающего непреложность и необратимость судебного решения. Судья в обычном костюме был неулыбчив и скор. Тривиальная судебная процедура, если стороны не имели претензий. Стороны не имели. За время подготовки документов чувства поостыли. Гнев, обиды, ненависть, наконец, раздражение пошли на убыль. Стороны пришли к сухому деловому стилю.
— Может, зайдем, отметим это дело, — сказал Павел, когда мы вышли.
— Не надейся, — отрезала я и направилась в другую сторону. В груди была физическая боль. Все-таки оглянулась. Павел стоял, опустив плечи. Он достал из кармана шариковую ручку. С хрустом сломал ее и кинул на траву. Я в удивлении потрясла головой. Легче не стало. Я заставила себя энергично зашагать к метро. Легкий ветерок холодил глаза. Я достала платок, приложила к уголкам век.
В вагоне было тесно. Это не мешало. Колеса поезда обуты в резину, но он грохотал почти так же, как обычный состав. И это тоже хорошо. Казалось, я ни о чем не думала, смотрела на людей. Опять жгло в груди. Жгло так же, как много лет назад, когда я была маленькой, когда разводились отец с матерью. Возникло лицо отца, его печальные глаза. Боль в груди приподнялась и встала у основания горла.
У Нины — вдруг ни с того ни с сего, нет, после сочувственной фразы и полуобъятия — неожиданно, против плана (был какой-то другой план) — дернулись плечи, боль из ключицы рванула вверх, распухло и заломило в горле, тело сотряслось, я бросилась на подушку, слезы хлынули потоком. Тело билось, ломалось. В пустой темноте головы дыра отчаяния — что дальше? Как жить? Что будет?
Вместе с рыданиями выходил ком из горла. Бледнели и таяли вопросы. Становилось легче. Чувство омытости. Покой. Новая свобода. Уходила теплая влага из глаз, свет стал ярче и чище. В груди остыло пламя. Там что-то свивалось, густело, крепло, твердело — будто ступенька, опора. Будто я знала, что будет. Сердце исполнилось новых сил, мозг заработал.
Начнем сначала, и все будет по-другому. Начнем еще раз. Начнем по-новой. Начнем. По пылинке, по камешку, по кирпичику. Все сначала. Главное не оглядываться. Не думать о прошлом. Только о том, что будет. А все будет хорошо. Это единственный выход. Другого нет. Не должно быть. О другом не надо думать. Мысль — это металл. Мысль — это самое жесткое. Самое твердое. От мысли можно умереть. И ею можно спастись. Спастись. Я спасусь. Я выдержу. Все будет хорошо. Надо твердить об этом каждую минуту. Не забывать. Все будет хорошо. Все. Я встала, расправила плечи, подошла к зеркалу, бросила ему вызов. И зеркало это проглотило. Вот так! Только так!
Я подошла к телефону, позвонила Жану. Никто не отвечал. Позвонила на мобильный — женский голос сообщил, что абонент недоступен.
Укол растерянности. Появилась Нина: «Ну как, полегчало?» Я кивнула, произнесла: «Я позвонила Жану, его нигде нет. Даже на мобильном».
«Никуда он не денется, — бодро отвечала Нина, — никуда. Он — наш. Давай-ка лучше перекусим». Я ощутила резкое чувство голода, ответила: «Я тоже голодна. Давай я приготовлю чего-нибудь».
«Нет, нет, только не здесь, — Нина брала сумочку на тонком ремешке, — одевайся, мы уходим». «Куда?» — я развела руки. «Есть одно местечко, — Нина стояла перед зеркалом и занималась лицом, — давай, давай. Нечего тут киснуть».
По Ля Файет выскочили к зданию Оперы, повернули налево по Шан д'Антен до стоянки автомобилей. Оставили машину. Пересекли бульвар Капуцинов. Достигли авеню Де л'Опера, прошествовали вперед в сторону. Наконец Нина повернула к островку столиков, стоящих на улице под тентами. Мы сели. Нина сказала: «Люблю это место. Отсюда я когда-то открывала Париж. Вот, если посмотришь вперед, видишь «Гранд-опера», а если туда, назад, то вдали просматривается кусочек Лувра». Мы заказали по салату, кофе и куску вишневого пирога. Болтали о всякой чепухе. Я думала о Жане. Где он?
В конце трапезы я полезла за деньгами. Нина остановила меня: «В следующий раз, когда, — тут она понимающе прищурила глаз, — когда разбогатеешь». Мы засмеялись.
Нина подвезла меня к дому: «Я отъеду по делам. Увидимся вечером». Войдя в квартиру, я опять набрала телефон Жана.
— Да, — ответила трубка. На секунду сердце упало, потом вернулось, спутав удары: далекий неузнаваемый грубый голос. Кто это? Я ошиблась номером? Но я знала, что не ошиблась».
В добавление к уже упомянутым комбинациям развода — еще один рисунок.
Вернее, немного расширенная интерпретация уже дававшейся схемы.
Падающая ветвь от линии Сердца (красный) пересекает дополнительную линию Судьбы (синий).
Внимательно присмотревшись, видим, что вертикальный отрезок линии Судьбы смещается в сторону указательного пальца.
Смещение в нижней точке (точка пересечения) дает нам дополнительное указание на разрыв (развод), который проходит эмоционально тяжело, конфликтно (эмоциональный фактор выражен падающей линией Сердца), и сообщает, что кроме эмоциональной причины (охлаждение чувств) есть причины статусного и материального порядка — желание добиться положения, осуществить денежный, карьерный, социальный скачок (качества, «генерируемые» указательным пальцем).
Сама же смещенная линия толкуется как переезд (поскольку эта дополнительная линия ответвляется из остановленной линии судьбы) и переход к другой деятельности.
В следующем отрывке мы рассмотрим прочие детали этого интересного и многозначного рисунка.
|
| |
| |
