| Strannik | Дата: Воскресенье, 06.05.2012, 16:01 | Сообщение # 1 |
 Мудрость сияния
Группа: Проверенные
Сообщений: 2597
Статус: Offline
| Лестница.
«Еще яркое шевеление под веками. Я просыпаюсь. Надо ждать. Терпеть. Не открывать глаз. Ищу рукой на тумбочке. Ага — вот тетрадь. Только не открывать глаз. Карандаш. Что это было? Скорее. Запомнить. Зарисовать. Глубокий ров. Очень глубокий. Наполненный жижей. Он параллельно улице. Улица выше. На улице мягкий свет. Дома праздничные, красивые. Отбрасывающая блики брусчатка. Прогуливаются люди. Они нарядно одеты. Девочки в разноцветных платьях. Бегают собачки с бантиками. А я в этом рве. В канаве. В грязи. И со мной что-то маленькое. Крохотный человечек. Не человечек. Ребенок. Не ребенок. То, что бывает до ребенка. Трепетный комочек. Я с ним. Мы пытаемся выбраться на улицу. Но не получается.
Его сморщенное личико снится мне всю жизнь. Мне плохо. Я знаю. Если не дотянуться до телефона... НЕ дотянуться. От одной мысли поднять руку подступает дурнота. Кругом темнота. Снаружи. Внутри. Тяжелая темнота. Не поднять руки. Не дотянуться. Мне снится, что я дотягиваюсь, вызываю врача. Открываю дверь и сама спускаюсь к машине. Я вижу операционную, спины людей в синих шапочках. Просыпаюсь в палате. Далее реальность. Осознание. Остановленное кровотечение. Время берет за руку и выводит из болезни. Из тьмы на свет.
Утром рисую сны — сказки для взрослых. Днем рисую смешные картинки — сказки для детей. Однажды женщина-врач, обладающая повышенной чувствительностью, вдруг побледнела, выдохнула: «Пронеслась картинка: ты держишь на руках младенца. Все пронизано ужасом. Было что-то страшное. Что это? Расскажи». Я погружаюсь в память. Будто еду в лифте. Вспоминаю. Мне было восемь лет. Я училась во французской школе. Мама работала в больнице. Она была акушером. Больница была рядом со школой. Почти напротив. Мама — дежурант. Сутки на работе. Двое — дома. Если она дежурила, то заканчивала в час дня. Обычно и мои уроки кончались около часа, и я шла за ней. Меня знали. Пускали. Я проходила к большой лестнице. Там был закуток. Стоял диван. Я садилась и ждала. В тот день мамы долго не было. Я оставила портфель и мешок с обувью на диване, пошла наверх. Передо мной открылся длинный широкий коридор с кафельным полом. Неожиданно в дальнем конце коридора появилась группа людей в белых халатах. Они быстро приближались. Двое несли носилки. Еще двое или трое были по бокам. Один в поднятой руке держал перевернутый вверх дном большой пузырек. Из пузырька стекала вниз, извивалась прозрачная трубка. Она скрывалась под простыней, которой было накрыто лежащее на носилках тело. На простыне было черное мокрое пятно. Они пронеслись мимо. За ними уехало отрывистое дыхание, резкие голоса, запах. Что-то упало на пол. Я наклонилась. Это был человечек. Я взяла его на руки. Головка его уместилась на ладони. Она была как маленький апельсин. Виски часто-часто бились. Кожа была прозрачна, и я видела, что у него внутри. Будто поверх кожи ветвились тонкие красные ниточки. Я держала его на руках и знала, что, кроме меня, он никому не нужен. Появилась уборщица. Она забирала широкой шваброй алые пятна с белого кафеля. Она была занята работой и не видела, что у меня в руках. Она мощно водила рукоятью и говорила мне: «Иди домой. Мама теперь долго не придет». Я встала, пошла к дверям, прижав руки к груди. Уборщица закричала: «Эй, эй, что у тебя там?» Я развернулась. «Э-э-э, ты что, ты что, оставь его здесь». Я тихо плакала: «А куда его теперь?» — «Куда, куда. Ясное дело — куда. В топку. Куда». Ноги подогнулись. Мир поплыл перед глазами. Помню, как я брела, волочила мешок с обувью по земле. Не было сил поднять.
Он снился мне полжизни. Психолог разъяснил: «Ты отождествила себя с эмбрионом. А он — жертва. Ты прожила жизнь жертвы». Другой, не психолог, сказал: «Ребенок — это простота и невинность. Это Христова любовь. Это царство Божие. Это благословение. Это ответственность. Ты призвана к служению детям».
Я была жертвой. Стала детским художником. Я родила сына, который стал мастером по куклам. Трижды умирала и возвращалась к жизни.
Рядом с кроватью тетрадь и карандаш. Просыпаясь, крепко смыкаю веки. Бегу за исчезающим сном. Зарисовываю, глядя в экран глаз. Ваза для фруктов. Она выше Эйфелевой башни. Гигантская. Вместо фруктов на тарелке лежат миры. Свисают веревочные лестницы. Можно перебираться с одного уровня на другой. Один уровень Земля, тут — разные страны. Вот я иду, я в гостях. Я знаю, это Испания. Я повсюду. На шелковистом берегу, над изумрудной лазурью волн. Среди зеленых долин и холмов. В городах с угловатыми домами — желтыми, оранжевыми, фиолетовыми, крытыми черепицей. В кафе за столиком, в аромате кофе. Под сводами храмов. В толпе, плывущей в небо».
Мы уже знаем, что дублированные линии Судьбы указывают (синий, красный), что в жизни человека происходят события, являющиеся предуведомлением о сходных событиях в будущем.
Сегодняшний пример готовит к пониманию, что знаковое событие всегда иерархично, оно несет в себе несколько планов.
На физическом плане знак реализует себя как маркер имеющихся тенденций к кровотечениям, связанным с органами репродукции (лежащая на носилках женщина).
В психологическом аспекте — как характеристика чистого, непосредственного, детского восприятия мира, индикатор любви, сострадания, но и показатель ситуаций, когда человек будет лишаться привязанностей и отдавать самое дорогое.
В профессиональном ракурсе знак предвосхищает объект служения — дети.
В духовном плане приоткрывается завеса над душевными переживаниями, эмоциональными ударами, тяготами, которые человеку предстоит перенести, и указывается, что победа над страданиями, путь к Свету и Истине лежит через простоту и невинность, через сокрушенное сердце, через преодоление тела.
Еще один нюанс, дубликат линии Судьбы, выходящий из линии Жизни (синий), свидетельствует о творческих дарованиях.
|
| |
| |
