| Strannik | Дата: Среда, 20.07.2011, 23:31 | Сообщение # 1 |
 Мудрость сияния
Группа: Проверенные
Сообщений: 2597
Статус: Offline
| По орбите.
«Сигнал спустился прямо в бассейн. Нашел мой телефон на стуле и произвел звонок. Я плескалась в голубом хлоре. Голос подруги: «Мы в ресторане. Тебя уже давно не хватает». — «А я и забыла. Буду». Через час вошла внутрь. За столом сидели: подруга, ее подруга, приятель подруги и приятель приятеля, у которого не было подруги. Я знала всех, кроме последнего. Он встал, на вид около сорока, длинные волосы, пиджак из синего бархата, бабочка, джинсы. «Бенедикт», — представился он. «Иностранец?» — шепнула я подруге. «Наш», — шепотом отвечала она. Бенедикт был громок, напорист, размахивал руками, так что власы его взвивались, как от ветра, рассказывал байки про знаменитостей, заканчивая историю музыкальной фразой «о-у, е-аа». Через две минуты мы выпили на брудершафт, через пять — он называл меня богиней, к концу вечера объяснился в любви и сделал предложение. Оу — е-аа. Я обещала подумать. «Приглашаю тебя на музфестиваль завтра же». Я согласилась. Оказалось, что это в Сочи. Летим.
За облаками не видно землю. Это не значит, что ее там нет. Надо знать направление. Самолет смело ныряет в кашу. Становится темнее. Шум моторов глохнет. Корпус потряхивает. Металл поскрипывает. Такой массаж. Смотрю в иллюминатор. Мы в темно-красном плену. Закат. Отворачиваюсь. Сосед на крайнем месте слева похож на бывшего мужа. Не лицом. Смуглыми, покрытыми черными волосами запястьями. Я вздохнула. Полтора года его нет. В груди щемит. Жил бы еще да жил. Между соседом и мной посапывает Бенедикт. Взлет он встретил ударной дозой алкоголя. «Не многовато?» — поинтересовалась я. «Соответствует ГОСТу от взлета до посадки».
Возник голос стюардессы: «Через десять минут наш самолет совершит посадку в аэропорту Сочи». Сосед, промолчавший весь рейс, оживился. Наклонился ко мне: «Меня всегда интересовало, откуда они знают, что будет через 10 минут». Шутка была неуместна, неудачна и не шутка вовсе. Мой взгляд это хорошо выразил. Он перестал улыбаться, начал оправдываться: «Нет, это я к тому, что они всегда оказываются правы». Слышались щелчки ремней. Самолет заложил резкий крен, облака порвались, показалась темная масса, предположительно море и горы. Солнце натягивало на себя горизонт. Вещей не было часа полтора. Вышли — была ночь. Встречали на лимузине. «Сначала на прием, потом в отель — такая идея», — рассказывал встречающий. «У меня не приемная одежда», — сказала я, оттянув рукав платья цвета хаки. «Сойдет, — сказал Бенедикт, — а если не сойдет, то потрем». Бурно засмеялся. Около двенадцати были на месте. Все происходило на открытом воздухе на берегу моря. Зеленая лужайка, столы, накрытые белыми скатертями до пола, на столах еда, кругом — масса веселого народа. Белые с продольными канавками колонны отделяли от моря. Воздух напоен ароматами трав и моря. Было тепло, надежно, верно, не как в Москве, где через минуту можно получить удар холода в спину. Бенедикт знал многих или всех, это была его среда, он растворился в ней, как кофе. Исчез, оставив меня одну. Я побродила, иногда именно среди людей переживаешь укол одиночества. Я глядела на колонны, казалось, будто эта заплатка суши переносилась в Древнюю Грецию. Раз — и появится какой-нибудь Менелай в поисках Елены. И вот среди людей возникает как бы коридор, и в конце его появляется человек и идет прямо на меня. Охватывает жутковато-сладкое предчувствие. В нем все уже произошло. Он — ближе, ближе, уже ясно различимы черты, прямой нос, четкие, твердые губы, черные глаза. Я смотрю на него, он — на меня. Шипя, сплавились воедино души. Остальное легко. «Меня зовут Андрей», — сказал он. Мне хотелось сказать: Я знаю. Знала всегда. Мы говорим о чем-то, слова лишь обрамляют, они слепки или граница чего-то огромного, от Черного моря до Тихого океана. «Я позвоню вам в Москве. Мы увидимся». Так и было. Мы встретились в ресторане, потом поехали к нему. У него шикарная квартира в центре. В лифте — первый поцелуй. Сердце — вскачь и бежит навстречу другому сердцу, и вдруг что-то тяготит, не пускает, тревожит. Пытаешься отдалить, что грядет. Спрашиваешь себя: Что с тобой? Ты ведь сама этого хотела? Лифт въезжает в квартиру. Я окинула ее взглядом, поняла: он здесь не живет. Вот и объяснение. Он женат. Он целует неистово, потом останавливается: «Я должен тебе сказать». «Я знаю», — говорю я. Он слегка отстраняется: «Что знаешь?» — «Ты женат». — «Да. Но у нас все кончено». Я киваю: «Я понимаю». Он верит моим и своим словам. Потому что впереди — солнце, оно влечет и — падаешь. С этого дня жизнь делится надвое. Две недели он здесь, две недели — там. Здесь — я. Жена с детьми у моря. Бизнес везде. Проходит несколько месяцев. Слышу, как он говорит по телефону. Страшный, тяжелый разговор. Мужские дела Сила наехала на силу. «Что случилось?» — «Тебе лучше не знать». — «И все-таки?» — «Партнеры, хотят украсть, а я этого не позволю». Еще через пару дней: «Мне придется исчезнуть. На время». — «Я с тобой». — «Это опасно». — «Пусть». Сначала едет он. Потом меня везут непонятными, запутанными путями. Избушка, где нет света, нет воды. Мы живем там месяц. В сумерках, при угасающем луче солнца, лицо напротив необыкновенно дорого. Сидим у окна, взявшись за руки. Комната темнеет, сыпется нежная тьма. Глаза отнимаются, только руки находят друг друга, и читаются мысли, и все желанья угаданы. Месяц счастья. Жизнь открывает скрытые смыслы. Если есть цель и ты к ней стремишься, ничего тебя не сокрушит, никакие трудности не смутят, страдания становятся в радость. Нужна цель. Потом дело решается, мы победили, возвращаемся в цивилизацию. Все будто бы идет своим чередом, но есть новизна. Нет задачи, и кутаешься от любого дуновения, и зябко. Хотя много света, воды, тепла. Встречи реже и короче. Это понятно, его семья переехала в Москву. Потихонечку, по крупице, без скандалов, ссор, без ярко выраженного конца отношения тают. Там, где были канаты, цепи стальные, теперь — паутинка. Мы еще созваниваемся. И говорим слова. Но теперь за ними нет пространства от моря до океана, оно свернуто, как географическая карта, и уложено на полку воспоминаний. Небесные тела разошлись и летят по своим одиноким путям в поисках солнца».
Когда мы переходим в возраст сорока лет, мы ищем линии Влияния в восьмом поле, т.е. под безымянным пальцем.
Линия Влияния есть выражение программы отношений, при которой партнер будет найден.
В нашем случае линия Влияния не вливается в вертикаль, а следует рядом (рис. 4, л. Влияния — желтый, вертикаль — оранжевый).
Это показатель того, что трудно осуществить намерение жить с партнером под одной крышей, хотя часто рисунок именно указывает на отсутствие такого намерения.
Всякую программу можно передумать, если поставить цель.
Линия «работает» (т.е. программа подыскивает партнеров) до 60 лет.
|
| |
| |
