| Strannik | Дата: Суббота, 16.07.2011, 19:05 | Сообщение # 1 |
 Мудрость сияния
Группа: Проверенные
Сообщений: 2597
Статус: Offline
| Дидактика крайностей.
«Сначала надо протянуть веревку. Вот так, как у меня, видишь?» Толик кивнул: «Угу». «Потом берешь бечевочки и делаешь вот такие петельки. Это очень удобно. Затем берешь рыбу, которой надо дойти, которая сыроватая, вот так, смотри». Я взял довольно приличного сига за брюхо, и накинув петлю сзади на голову, перекинул ее под жабры, потянул кверху, — готово, можно вешать. «Через пару деньков, пригодно к употреблению. Уловил?» «Вполне», — Толик смотрел в окно. За окном пасмурно, и серая муть ползла по небу. «Так ты, значит, решил уехать», — сказал Толик, продолжая обитать взглядом за пределами комнаты. «Да, а чего здесь делать? Никакой перспективы. Человек ищет, где лучше». Толик повернулся: «А рыба ищет, где глубже, и, — он кивнул на череду рыбешек, болтавшихся на веревке, — помогло ей?» «Эти дуры явно не искали глубины, иначе бы в сети не попали», — бодро отвечал я. Толик не ожидал такого поворота и вдохновился. «Надо за это выпить», — сказал он. Рука его полезла в карман и извлекла маленькую бутылочку. Он откупорил ее, она отозвалась полупустым звуком. Он понес ее было ко рту, потом махнул ею в мою сторону: «Будешь?» — «Нет, у меня пропедевтика с анатомией на шее висят. Послезавтра зачет. Извини». — «Ничего». Он немного отпил, скривился и засунул бутылочку на место. «На, заешь», — я протянул ему кусок рыбы. «А я не поеду», — сказал Толик. «Зря, ты рукастый, да и голова у тебя варит будь здоров». Толик покачал головой: «Подозреваю обман. Это как лиса подбежала к реке, в ней месяц отражается, она подумала сыр и давай воду лакать, решила, как дно покажется, она сыр и схватит. Пила, пила да и лопнула. Мне за границу ехать, как сыр в реке искать». Я присел: «Того ты не замечаешь, что как раз тут тебе отражение сыра и показывают, а весь сыр наверху. Смекаешь?» — «Как ты ловко переворачиваешь. Чисто Эзоп. Тебе надо с моей сестрой познакомиться, она такая же умственно шустрая. Не, за тебя надо выпить, дай те бог, чтобы сбылось, чего хочешь». Он достал бутылочку, она вывернулась, упала, покатилась, расплескивая жидкость. «О! Никак от сестры привет! Не любит она пьющих — страсть. У нее муж алкоголик, полный кретин». Я встал: «Да ты сам сопьешься, если по каждому поводу будешь к бутылке прикладываться». «Не-аа, — протянул Толик, — не сопьюсь, здоровья не хватит». «Мысль интересная, но как врач я с тобой не соглашусь. Здоровье — величина конечная. А алкоголь — вечен. Ладно, пойду суп посмотрю». «А я к себе, прилягу», — сказал Толик. Мы вышли. Я подошел к плите. Снял крышку, заметил что-то темное. Взял половник, вытащил: «Ого! Ничего себе!» «Что там?» — подошел Толик. «Ты смотри, кто-то мне в суп клок волос запустил. Не иначе Степановна».
— «Она, кому же еще. Сволочь». — «И чего она нас так не любит, а, Толик?» — «Дура, она, чего с нее взять. Давай этот суп ей под дверь выльем». — «Нет, это слишком предсказуемо. У меня есть способ получше». — «Какой?» — «Пока — врачебная тайна. Вечером увидишь». Через час раздался звонок. Я открыл. На пороге стояла бледная женщина с ребенком, голова у нее была перевязана, на повязке — ржавое пятно. Глаза заплаканы. У ног стоял маленький чемодан. Я так был поглощен этой неожиданной картиной, что не мог вымолвить ни слова. «Анатолий дома?» — спросила женщина «Да», — сказал я, отходя в сторону, пропуская ее. «Я его сестра», — произнесла она, отвечая на мой внутренний вопрос. Показался Толик: «Что с тобой, Ниночка? Опять твой руки распускал?! Ну погоди, я его сейчас так отделаю». Нина удержала: «Ушла я от него. Насовсем. Нечего ходить». Мы все пошли к Толику, в его две комнаты. Я нес чемодан. «Позвольте осмотреть рану, — сказал я, — я врач. Будущий. Но все-таки». Я произвел осмотр. «Ну, чего? — спросил Толик, — жить будет?» «Вполне. А головой можно пользоваться уже сейчас». «Он у нас шутник», — сказал Толик. «Спасибо», — сказала женщина и улыбнулась. У нее были голубые глаза и пшеничные волосы. Она мне нравилась. Была она хорошо сложена — любой анатом подтвердит. Где это алкоголики берут таких женщин? Удивительно!
Вечером собрались в кухне на ужин. Степановна несколько раз выходила, бросала нетерпеливые взгляды, ожидая, когда я приступлю к трапезе, чтобы насладиться видом моего отвращения и ужаса. Я предупредил Толика и Нину, чтоб суп не ели и не удивлялись тому что будет происходить. Я разлил варево, не забыв положить себе темный пук. Расселись. Я устроился так, чтобы Степановна, которая стояла подле плиты, могла видеть мое лицо. Я с чувством съел несколько ложек, затем воскликнул: «О-о», — вложив в звук максимум удовольствия. Полез пальцами в тарелку, вытащил спутанный ком волос, поднял высоко, запрокинул голову, запустил себе в рот, обсосал, как косточку, восторженно причмокивая. У Степановны отвалилась челюсть, а ее маленькие жирные глазки разверзлись так, что превысили предельные значения квадратуры круга для среднестатистического идиота. «Тьфу, тьфу, проклятый!» — заверещала она и ринулась прочь под громкий хохот всех участников.
После этого случая надломилось что-то в Степановне, она перестала скандалить, замкнулась, при встрече в коридоре шарахалась в сторону, видно, сочла меня опасным сумасшедшим.
Мы с Ниной подружились и частенько засиживались заполночь, беседуя обо всем на свете. Раз проговорили до двух ночи, касаясь тем, от которых воображение мужчины распаляется, как тщеславие мула, разъевшегося ячменем. Мы разошлись по комнатам. Я не мог спать и мерил пол шагами. Чувство любви охватило все мое существо. Я прокрался к Нине в комнату, полагая, что и она по сродству душ пребывает в таком же восторге. Нина спала, я принялся будить ее, она не могла проснуться, бормотала: «Утречком, утречком...» Мне стало совестно, ведь она после ночной смены. Я потихоньку вышел. На следующую ночь она сама пришла ко мне. Мы прожили несколько месяцев. Я вынашивал планы эмигрировать. Она, как ее брат, не хотела ехать. По этой причине мы расстались. Расставание было удивительно светлым. До сих пор я храню самые нежные воспоминания о Нине».
На левой руке линия Влияния (рис. 4 — оранжевый, л. Судьбы — синий), представляющая описанные любовные отношения, прошла сквозь сложную картину, образованную ломаной, дефектной в этом участке второй вертикали — линии Солнца (рис. 4 — красный).
Вторая вертикаль одним своим слоем представляет семейные отношения обладателя руки.
Деформированный характер линии предвещает драматизм будущего брака.
Но и то, что линия влияния оказалась связанной с данными рисунками, означает, что и партнер, о котором идет речь в нашем примере, испил до дна чашу семейных трудностей и страданий, перед тем как встретился с героем нашей истории.
|
| |
| |
