| Strannik | Дата: Воскресенье, 10.07.2011, 18:01 | Сообщение # 1 |
 Мудрость сияния
Группа: Проверенные
Сообщений: 2597
Статус: Offline
| Отложенная партия.
«Я подошел к двери, запустил руку в карман. Ключей не было. Я проверил противоположный — нет. Полез в нагрудный — там я никогда не держу ключи, но вдруг. Никакого «вдруг». Нет. Я озадаченно потоптался у двери. Потерял, раззява. Где? Стал осматривать площадку
— не лежат ли где. Не лежат. Хлопнула дверь сверху. Кто-то гулко спускался по лестнице. «Ты, Саша?» Я оглянулся: «Здравствуйте, Любовь Петровна». Как она почуяла, не знаю. «Чего ты тут мнешься?» — «Да вот, ключи потерял». — «Да, незадача. Может, обронил где?» — «Знать бы где». — «Мать-то скоро придет?» Я взглянул на часы: «Часа через два должна быть». — «В случае чего иди к нам. Маша чаем напоит. А я пойду, мне в Сбербанк надо». — «Спасибо, Любовь Петровна». Она удалилась. Она не ездила на лифте. К Маше я не пойду. Вчера поссорились. Мы сблизились около года назад. До этого дружили. А тут — в конце десятого, весной — чего-то стоял во дворе, тоска какая-то навалилась, Машка идет, я возьми и ляпни: «Маш, давай в кино сходим». Чего на меня нашло? Она возьми и согласись. Она в девятом училась. Она, конечно, девчонка ладная, симпатичная, приятно с ней пройтись. Но как рот откроет — полный финиш. И все про подруг: та это сказала, эта сделала так — другая эдак, дура она, третья еще ду-рее: проткнула язык, вставила колокольчик, и так язык, как помело, так еще звенит, а язык воспалился, чуть вовсе не отрезали — поделом. Я тогда шахматами бредил, прямо поехал на них. В нашем школьном клубе всех обыгрывал. Я ей про шахматы, она мне про Тоську из их класса, которой родители на хеппи-берздей тачку подарили. Я думаю, чем рот ей закрыть — и вот дурень, не нашел лучшего, кроме поцелуи. Она приняла всерьез, прилипла — не оторвешь. А вчера — я как раз из подъезда выкатил — ничего себе: ее домой провожает парень — новенький к нам в одиннадцатый пришел, противный такой, выскочка. Меня в шахматы три раза сделал, а она с ним — отвратительно. Как ни в чем не бывало ручкой махнула: «Привет, Сашок». Она в подъезд юркнула, я новенькому путь закрыл и говорю: «Старикан, это моя девушка, так что решай». А он такой высокий, лицо белое, лоб выпуклый, красивый, подлец. «Я не знал, извини», — разворачивается и уходит с таким видом, будто не он, а я в дерьмо вляпался. Ох уж эти выпуклые лбы! Я в подъезд. Машки и след простыл. Я к ней, открывает, я говорю: «Как это понимать?» Она: «Не твое дело, с кем хочу, с тем и гуляю». Я: «Ну, тогда все». Она: «Ну и все». Я: «Ах все, вот так, значит!» Она: «Вот так, значит, и вообще, ты меня своими шахматами задолбал». И хлопнула дверью перед носом. Я стою и думаю, чего ты, дурак, препираешься, радоваться надо, что девка так легко соскочила. И вообще, не в моей природе вот так, таким глупым способом, выяснять что-то. Не мое это. Не для того мы тут собрались. Вот что вчера произошло, а сегодня я ключи потерял. Вот такие дела. Я спустился, вышел на улицу, пошел назад, глядя под ноги, думаю: может, сверкнет где мой драгоценный ключик. Ничего не сверкнуло. Я ударил себя по лбу: газетный киоск. Я ручку покупал, там и обронил. Точно! Подлетаю к киоску, осматриваю все кругом, обнюхиваю каждый сантиметр, вдруг под нос мой подворачиваются туфли женские, черные, и я легонько стукаюсь головой во что-то мягкое, не понимаю, что это, а в туфлях женские ноги, и веду взгляд по ним, взбираюсь глазами, выпрямляясь, и поднимаю голову, и вижу лицо. И при этом мысль страшная: во что же я это головой-то? И сладкая мысль. Девушка предо мной, думаю, вот сейчас рассердится, наговорит чего-нибудь, куда я ей головой-то заехал. А она ничего, наоборот, вот-вот прыснет со смеху и говорит мне: «Чего это вы тут делаете, молодой человек, потеряли чего?» Я смотрю на нее, а это как солнце взошло. Девушка в сиянии. Необыкновенная. Лицо не красивое — больше — прекрасное и светится. Или это луч с неба упал на лицо, кусочек солнца. Я громом поражен. Не могу языком повернуть. Насилу произнес: «Да вот ключи потерял. Вы извините, что я вас, это...» Она улыбнулась: «Ничего, ладно, — потом сделалась серьезной, — а ключи жалко. Где же вы их обронили?» И сама стала головой поворачивать и взглядом землю обегать, будто спрашивает: ну, земля, ты знаешь, где ключи лежат. Говори. Потом ко мне: «У вас теперь глаз затемнился, вы не найдете. Дайте я. у меня это иногда здорово получается». Она так походила немного, подошла к деревцу на газоне, запускает в травку руку, и уже будто вижу — ключи появляются. Я ошибся, рука ее показалась, но ключей не было. Она говорит: «Вот что, погодите-ка, — подходит к окошечку киоска и спрашивает внутрь: «Простите, вам ключи не передавали?» Киоскер говорит: «А какие ключи, опишите». Девушка ко мне обернулась, кивает, объясняй, мол. Я подскакиваю: «Один длинный, с бородкой, другие два короткие, один желтый». И раз — киоскер вынимает ключи и дает их мне. Я остолбенел. «Вот видите, — засмеялась девушка с удовольствием, — ну, до свидания. Будьте внимательнее». Я говорю: «Спасибо вам большое». Я смотрю на нее, вижу: она меня старше, не намного, и она умная, образованная. Я чувствую, надо что-то умное сказать, соответствующее, но кроме Е2 — Е4 ничего в голову не лезет. Она между тем восклицает: «А вот и автобус мой!» — и прыг туда. Тут же двери захлопнулись, и автобус укатил. Я стою как дурак, а надо было рвануть за ним, я ж спортсмен, я бы догнал. Прихожу домой чернее тучи. Мать дома, и сидит ее брат, мой дядя, дядя Петя. Сам худой, щеки впалые, а нос большой, мясистый, курит папироску. Пиджак на стуле висит, ворот рубахи расстегнут, виднеется тельняшка. «Ты чего как аршин проглотил?» Я отнекиваюсь. Потом перешли в гостиную, мать на кухне стряпает. Петр Георгиевич толкает меня: «Чего стряслось, выкладывай». Я рассказал про девушку. Он похлопал меня по плечу: «Не переживай, брат, если она тебе судьбой предназначена, то кто может помешать вашей встрече, а если не предназначена, то нечего и жалеть». Судьба судьбой. Я каждый день бегал к киоску — тщетно: девушка не появлялась. Где-то в глубине я понимал: это правильно, не сейчас это должно быть. Но то, что это будет, я не сомневался. Я поступил в институт, шахматы забросил, с жаром погрузился в философию, литературу, Я встретил ее через четыре года, на том же месте, правда, киоска уже не было, построили целый ряд магазинчиков, но остановка осталась. И однажды я ее встретил. Она меня не узнала, но когда я рассказал про ключи, вспомнила. Мы недолго гуляли, а поженились и живем».
|
| |
| |
