| Strannik | Дата: Вторник, 23.03.2010, 20:45 | Сообщение # 1 |
 Мудрость сияния
Группа: Проверенные
Сообщений: 2597
Статус: Offline
| Морские звезды.
«Стараясь не шуметь, прошла на кухню. Зажгла свет. Поставила чайник. Когда он вскипел, стала наливать в чашку. Капля кипятка оторвалась от струи, ожгла запястье. Рука с чашкой дернулась, из нес выплеснулось хорошо кипяточка и ушло вниз. Отъехавший локоть ударил в сушку с посудой. Верхний шуруп вылетел — давно надо было подкрутить, — металлическая решетка сорвалась одним краем. Посуда со звоном грохнула на пол. В этот момент юла из чашки достигла ноги. Я подпрыгнула. «Ну вот, опять», — возник недовольный голос. Я резко обернулась. Заспанная, босиком, в ночной рубашке, стояла дочь. «Вот и собирай теперь», — пробурчала она. «Я сама соберу, ты спи, спи». Слезы стояли близко. Вот корова, толстая, неуклюжая корова! «Где уж тут спать», — проворчала дочь, ушлепала в комнату. Я присела, собирая осколки. Вернулась дочь в свитере поверх ночнушки, стала помогать, проворчала: «Доуберу, иди, на работу опоздаешь». — «Спасибо, ты уж прости». Она отмахнулась: «Да ладно». Я вышла в темноту: Под ногами хлюпала снежная каша Жизнь казалась такой же беспросветной и страшной, как эта ночь. Муж ушел пятнадцать лет назад. Одна поднимала дочь. Постоянное безденежье. Как жить, где взять сил? Воздух дрогнул. Бухнул колокол. Недалеко был храм. Почудилось, я живу в глубоком прошлом, в Средневековье. Мерный, катящийся ватной звон разгонял мрак. Стало светлеть. Я пронырнула меж домов, вышла на улицу. Подсолнечное масло света стекало по черным фигурам людей. На остановке — толпа, как пчелиный рой. Два автобуса пришлось пропустить. Третий распахнул двери прямо передо мной. Я подняла ногу на ступеньку, но поставить не могла, меня тянули в разные стороны и отталкивали от двери. Я искала рукой поручень, не могла дотянуться. Возникла пробка. Вдруг я увидела из дверей сверху протянутую ладонь, я вложила в нее свою, человек втащил меня вверх. Тут же хлынул поток, пронес в центр салона. Мужчина, подавший мне руку, оказался прижатым ко мне. Он улыбнулся и подмигнул. Но не так, не с намеком, что, мол, теперь сразу в постель, а с задором: не дери в голову. Потом он как-то умудрился отодвинуться, чтобы меж нами был хоть сантиметр пространства Мы продолжали стоять глаза в глаза, и надо было что-то говорить. Он произнес: «Извините, как вас зовут?» «Мила. — начата было я, поправилась: — Людмила».
Он рассмеялся: «Мила — это мило. Я — Петя». Повертел головой: «Мне выходить». Во мне было что-то неясно приятное, и оно таяло. Неужели так вот уйдет? Петя глянул в глаза мои. Тихо сказал: «Давайте погуляем после работы. Знаете скамью в центральном сквере, возле памятника? Давайте в восемь?» Я кивнула: «Хорошо». На работе подруга Света прошептала в ухо: «Совершенно ясно, нас скоро разгонят». Сердце сжатось и покатилось далеко. Нахлынула темная, мутная, бешеная волна страха. Накоплений — ноль. У дочери плохонькая курточка. У самой последние сапоги в дырах. В холодильнике еды на день. Начальство помалкивало, день прошел, никого не уволили. Я задержалась на работе, обдумывая, идти или нет в центральный сквер. Здравый смысл разъяснял: этого делать не надо. Но чувство, щемящее, сладкое, влекло. Я вышла, думаю, пройду мимо, посмотрю. Пришла ровно в восемь, минут пять посидела на лавочке, никого. Стала подмерзать. Зашла в магазин, держу лавочку в пале зрения, сквозь витрину. Благо это место под фонарем. Полчаса — никого похожего на Петю. Я прошествовала мимо лавочки. Нет, не пришел. Закипела обида. Слезы потекли. Внутренний голос укорял; Каму ты нужна, толстая старая баба. Тебе сорок пять! А ему лет тридцать шесть или семь. Он завтра же тебя бросит. Да какое завтра! Бросил уже сегодня! На следующий день после работы меня подмывало пройти мимо условленной скамейки. Я уступила. Иду, вижу: в конусе света стоит Петя, держит букетик цветов. Увидев меня, бросился навстречу. «Какая вы молодец! Пришли!» Я промямлила, что, мол, случайно проходила, работаю рядом, это мой маршрут. Петя улыбался, излучат радость: «Задержали вчера на работе, не смог вырваться. Извините. А я думаю, рискну, приду сегодня. Вдруг повезет, вы мои мысли прочтете. И получилось». Я не могла сердиться. Струйка интенсивного переживания втекала в сердце. «Пойдемте в кино, я билеты купил». Пошли в кино. После этого встречались каждый день две недели, и он пригласил меня к себе. Первый раз поцеловал, как вошли в подъезд. Целовались на каждой площадке. Сердце стучало, как в юности, гулко и страстно. Обалдеть. Не ожидаю от себя. Ничего никуда не пропало. Энергия так и распирает изнутри. Откуда она берется ? Я ведь еле ноги таскала последние годы! Он шумно отпирал дверь ключом. А ведь ты ничего о нем не знаешь. Где он, что, женат, не женат? Да женат конечно же. Мы вошли к нему. «Ты женат?» — спросила я. «Нет, — ответил он, — но был». Я отравилась в ванную. Вернулась в спальню. «Выключи свет», — попросила я. Я себя стеснялась. Мне казалось, я слишком толстая. Да что казалось — так и было. Бедра огромные. Спина неохватная. Петр шептал: «Милая, родная, удивительная, замечательная». Он поста-вил ритмичную музыку. Ударные врывались в кровь, как шампанское. «Мне нравится, что ты такая большая. На тебе можно заблудиться», — говорил Петр.
... Вскоре я пригласила его к себе и познакомила с дочерью. Показалось, дочери он понравился. Будто груз с души свалился. Я переехала к нему. Чувствовала себя счастливой. «А ты выучись на другую профессию. — посоветовал Петр. — Уволят, а тебе и дела нет». Он дал денег, и я прошла курс на декоратора. Пролетела зима за ней весна и лето. Наступила осень, выпал ранний снег. Я шла с работы, было еще светло. Рябина попадала на тротуар. Она лопалась под ногами. Походило на раздавленные морские звезды. Петр встретил у работы: «Знаешь, какая штука. Квартира, где мы жили, принадлежит моему младшему брату. Он вышел, в общем, освободился, понимаешь, и будет жить там. Может, у тебя поживем пока, потом снимем квартиру и уедем». «Конечно», — сказала я. И это было ошибкой. С дочерью Петр повел себя властно и даже грубо. Объявил ей: «Ты переедешь из большой комнаты в маленькую». Мне сказал: «Она тебе на шею села, ты не видишь? Веревки из тебя вьет. Ты надрываешься, а она бездельничает». — «Она учится». — «Учится?! Пусть и работает».
И чем дальше, тем хуже: по всякому поводу разногласия, обиды, крик и слезы. Петр наконец потребовал: «Или я, или дочь». Вроде неглупый человек, а такие вопросы ставит. Скорее всего, надоело ему это вес, и он ушел, не дожидаясь ответа. Потому что ответ был ясен. И он закрыл за собой дверь. Я погоревала, но я уже была другой. Я ходила с поднятой головой. Теперь в двери автобуса я просто входила, и все расступались. Или будто расступались, я не видела никого. Я не боялась потерять работу. Если есть силы, все по плечу. Силы будут, они явятся, когда это действительно нужно».
|
| |
| |
| Strannik | Дата: Вторник, 23.03.2010, 20:45 | Сообщение # 2 |
|
Мудрость сияния
Группа: Проверенные
Сообщений: 2597
Статус: Offline
| 
После сорока лет индикатором отношений служат линия Солнца (2-я вертикаль) и входящие в нее наклонные линии.
Линия Влияния входит в линию Солнца в возрасте 45 лет и блокируется двумя косыми, которые читаются как материальные и/или семейные обстоятельства, препятствующие отношениям (л. Влияния — желтый, л. Солнца — оранжевый, косые линии — красный).
Меж тем по руке отношения не обязательно должны прерваться.
Через небольшое ослабление 2-я вертикаль продолжена.
Надо было просто снять квартиру и жить дальше.
|
| |
| |
