| Strannik | Дата: Среда, 17.03.2010, 18:27 | Сообщение # 1 |
 Мудрость сияния
Группа: Проверенные
Сообщений: 2597
Статус: Offline
| Улет.
«Ни до него, ни после не было парня, кто бы умел так целоваться. Он был моей первой взрослой влюбленностью. Мне было восемнадцать лет. Он впервые увидел меня на вступительных экзаменах.
Я этого не помню. Не знаю, не заметила, что он смотрел на меня гипнотическим взглядом. Передавал команду, чтобы посмотрела на него.
Но, видимо, экзамен был более сильным раздражителем. Мы учились на одном курсе, в разных группах, на разных факультетах. Однажды в длинных коридорах вуза мой глаз поймал высокого длинноволосого парня. У него была неординарная внешность. Еще ничего не было, просто обратила внимание.
Вернее, он обратил мое внимание на себя. Он был похож на рок-музыканта, который неведомо как попал в технический вуз. Он с загадочной периодичностью вдруг возникал передо мной и вновь исчезал в толпе. Зрачок через некоторое время приучился отыскивать его среди студентов на переменах. Были уже в душе какие-то неясные сигналы. Лишь через полгода мы по-настоящему познакомились.
Случилось, что мы оба попали на одну вечеринку. Был ли какой-то повод собраться, сейчас не помню, может, и не было никакой важной причины, но в то время и в том возрасте не обстоятельства собирают, а само время и сам возраст являются главным поводом для вечеринок.
Там мы познакомились, узнали имена друг друга, проговорили весь вечер, потом отправились гулять. Снег искрился на свету и падал. Снежинки неиссякаемо сыпались из ниоткуда. Вверху было только черное небо.
«Прикинь, — сказал он, — если глядеть вверх, полное ощущение полета в буквальном смысле».
Я запрокинула голову, белые точки равномерно надвигались, через несколько мгновений я неслась в бездну.
«Точно, полный улет».
Это ли или что другое — неизвестно... Или последняя снежинка упала на весы, равновесие кончилось, чаша рванула вверх. Я влюбилась. Всякий раз, когда его худая фигура появлялась, захлестывали волны счастья.
Сердце начинало биться так, что, казалось, всем было слышно. Мы гуляли, общались, дурачились, много смеялись. Встречи в институте переменились, если раньше мы были как инопланетяне, ищущие контакта, то теперь мы стали заговорщиками, которым известно то, чего не знают другие.
Он был прикольным парнем, непредсказуемым. Никогда не знаешь, что сейчас последует. Это было интересно и интригующе.
Причем иногда какие-то примитивные вещи он выдавал, но это цепляло.
Помню, на переменке он встречается мне со стаканчиком и ест оттуда макароны какие-то. Я говорю: «Не боишься консервантов?»
Он тут же: «Больше консервантов, меньше диверсантов».
Тогда это было смешно. Хотя еще мой отец говорил: «Покажи вам палец, будете смеяться до упада, чего с вас взять — молодежь».
Мы гуляли и целовались, сладость этих поцелуев чувствую и сейчас.
Ни с кем другим так не было. Загадка. Наконец на одной вечеринке у его друга мы сделались близки.
Гости улеглись на полу, а нам отдали спальню.
Наутро я спросила: «Мне как-то неудобно».
— «О чем ты?»
— «Мы заняли спальню, тут еще кровать, а все спали на полу в гостиной. Или ты это подстроил? Заранее договорился?»
— «Нет, просто друг очень догадлив».
Друг вошел и сказал: «Чего тут догадываться, когда вы весь вечер друг с друга глаз не спускали».
С того дня немного поменялось, мы продолжали жить отдельно, он у себя, я со своими. В то время у меня было ощущение, что вот-вот что-то должно произойти, я жила с чувством, что сейчас случится что-то главное.
Не в том дело, что я хотела какой-то официальной церемонии. Я смутно желала просто быть рядом, видеть его каждое утро, готовить завтрак, заботиться о нем.
Я не стала женой, но хотела быть ею. Я смотрела на него. Еще какая-то розовая пленочка покрывала мою радужку, но даже сквозь нее я начинала понимать, что он не только не хотел быть мужем, но скорее всего и не мог им стать.
Он был как-то не здесь, или, скажем так, какая-то часть его не принадлежала тому, что называется обыденным миром.
Он был чем-то занят, чем-то тайным. Мнилось, он служит какому-то серьезному предназначению, что он накануне какого-то большого успеха или чего-нибудь такого.
Он вдруг таинственным образом исчезал на неделю, две, месяц. Один раз его не было видно полгода.
Возникал неожиданно, входил так, как будто вышел на минуту, на прерванной фразе, возвращался и заканчивал эту фразу. Я стала замечать, что в нем не стало каких-то границ, которые я чувствовала ранее.
Это тревожило. Изменилась его речь, телесные движения, поведение тела стало иным, во взглядах он возражал всему, что ему предъявлялось, потом опровергал то, что только что отстаивал, он ни на чем не останавливался, он будто ехал в поезде.
Это стало пугать, но я все еще продолжала верить, что он занят какой-то великой мыслью и потому рассеян, что поезд несет его к признанию его заслуг, к славе, хотя я не понимала, какому именно призванию он следует, не было заметно, чтобы он был занят или поглощен чем-то определенным. Так продолжалось три года.
Любовь испарялась, как вода в стакане. Неопределенности не было конца, пока в один прекрасный день я не увидела лично, что он просто употребляет наркотики.
В секунду мне открылась вся таинственность его жизни и «важность» дела, которому он служил.
Отношения не могли более продолжаться, и все это было очень грустно».
На левой руке отметим длинную линию Влияния, что свидетельствует о силе первого по-настоящему серьезного и глубокого чувства.
Однако линия Влияния проходит через локальный подъем папиллярного узора, имеющего круглую форму, рядом стоит крестообразная фигура.
Линия Влияния пересекает линию Судьбы, что трактуется как неизбежный разрыв отношений (рис. 4, линия Влияния — желтый, локальный подъем рельефа — красный, крестик — оранжевый).
Локальный подъем рельефа на отпечатке выглядит темным образованием. Данное нарушение сопряжено с нарушением системы самосохранения партнера вследствие имеющихся пороков.
Крестик традиция связывала с влиянием темной стороны Луны.
С властью подсознательных, стихийных, разрушительных, неясных, смутных тенденций, тоски, депрессии, печали, неспособностью решать повседневные задачи, уходом от реальности в мир образов, фантазий.
Также нереализованный творческий потенциал.
Все часто приводит к желанию простимулировать себя алкоголем или наркотиками.
|
| |
| |
